– Даша, ты – потрясающая женщина. Мне никогда не было так хорошо, – расслабленно прошептал Вадим, когда мы оторвались друг от друга и немного отдышались. – Можно тебя кое о чем попросить?

– Можно. После такого секса все можно.

– Давай продолжим на подоконнике.

– Продолжим? Ты же еще не отдохнул!

– Рядом с тобой мне не нужен отдых.

Изумленная, я откинула одеяло и уставилась Вадиму ниже пояса. Он действительно говорил правду. Только-только освобожденный от наполненного спермой презерватива член уже опять был готов к новым подвигам.

– Вадька, ты – эксгибиционист, – пробормотала я, зарываясь лицом в подушку. – Не приставай, что это за идея – возле окна заниматься сексом. Нет, все, хорошего понемножку. Я спать буду.

– Тебя совсем не возбуждает мысль о том, что кто-то вдруг увидит, как ты занимаешься сексом? – его рука скользнула мне между ног. – Совсем не возбуждает?

– Ни капельки!

– Тогда почему ты опять влажная?

– Ну вообще-то у девочек там эрогенная зона.

Вместо ответа Вадик подхватил меня на руки и понес к подоконнику.

На противоположной стороне улицы светятся окна. Внизу проезжают автомобили – Москва никогда не спит и все время куда-то торопится. Сонный дворник-узбек тащит дребезжащий бак.

Вадим сзади, его руки грубо сжимают мою грудь, мне почти больно, и из этой боли вдруг взрывается сладкое забытье…

– Маньяк! – прокомментировала я, когда мы, наверное, перебудили всех соседей своими дружными воплями.

– Я тоже тебя люблю, Даша, – отозвался Вадим. – Слушай, я опять есть хочу. Пошли на кухню.

– Я есть не хочу, но хочу чаю.

– Отлично!

Я уже не удивилась, когда Вадим уложил меня на кухонный стол. Сопротивляться не хотелось, почему-то предыдущий оргазм только раздразнил мой сексуальный аппетит, и я снова с наслаждением отдалась умелым ласкам…

Все-таки перекусив и выпив чаю, мы снова забрались под одеяло. Я засыпала, слыша, как Вадим опять шуршит коробочкой с презервативами, а потом неспешно и нежно двигается во мне. Потом, кажется, меня разбудил собственный маленький оргазм…

– Когда же ты устанешь! – простонала я, отгораживаясь от горячего тела Вадика барьером из одеяла. – Все! Не кантовать! В глаз получишь!

Он вздохнул:

– Тогда я уйду спать в гостиную. Я не могу лежать рядом с тобой и не трахаться.

– Отличная мысль, – я глянула в окно и с досадой поморщилась. Там стремительно светлело, а это значит, что мне скоро на работу, и что я там наредактирую, прозанимавшись всю ночь черт знает чем, несложно представить.

К счастью, у Вадика, наверное, проснулись остатки совести. Коснувшись моего виска губами, он взял подушку и удалился.

Хочу спать.

Спать, спать, спать.

Хочу и буду.

Только сквозь сон в мою раскалывающуюся голову ввинчивается уже вроде бы знакомый голос…

Ну почему Вадик такой кретин? С кем он разговаривает? Орет, как дурной, вот собака бешеная! Сейчас я до него доберусь и выскажу ему все!

С полузакрытыми глазами я кое-как выбралась из постели, зашлепала по полу голыми ногами.

– Сколько вы хотите за молчание? – нервно поинтересовался Вадим.

Хриплый мужской голос быстро ответил:

– Пятьдесят тысяч долларов.

Я уже собиралась открыть дверь в гостиную, уже нажала на ручку. И замерла. Я давно знала, что у Вадика в мобильнике такой динамик – никакой тайны из слов собеседника не делает. Я расслышала все, все поняла и сразу же покрылась холодным потом.

– Послушайте, но если вы все видели, то должны знать: мы ни в чем не виноваты, – шептал Вадим. – И вы ошиблись, за рулем был я, а не девушка.

– Девчонка вела машину. Я все видел. У меня даже есть фотографии. Она выходит из твоего «бумера» со стороны водителя. Хочешь, чтобы эти фотки увидели в милиции? Менты очень быстро нашли сбитую вами девушку. Они будут рады раскрыть это дело по горячим следам.

– Послушайте, она сама бросилась нам под колеса.

– Ладно, все. Ты меня утомил. В милиции будешь рассказывать, кто там куда бросился.

– Подождите!

– Жду.

– Но пятьдесят тысяч долларов – это очень много.

– Свобода дороже. Только не надо ля-ля, что у тебя бабок нет. Продай свою тачку.

– Да не могу я ее продать. Машина куплена в кредит.

– Найдешь бабки, если тебе в кредит такой джип продали. Ну не знаю, хату свою толкни.

– Послушайте, у меня бизнес связан с недвижимостью. Рынок сейчас лежит, кризис. Мне нечего продать. У агентства всего имущества – столы и компьютеры. У меня на счету только десять тысяч осталось.

– Это твои проблемы. Ищи деньги. Времени у тебя мало. Завтра позвоню.

– А какие гарантии, что, получив деньги, вы будете молчать?

– Никаких. Я только одно могу тебе гарантировать: не будет денег, менты получат фотки.

– А как вы там оказались? Да вы же сами все подстроили. Я не буду ничего платить! И ни в какую милицию ты не пойдешь, понял, сукин сын?! Я тебя из-под земли достану и урою, скотина ты недобитая!

– Так, давай без грубости. Все, завтра позвоню. Готовь бабки…

Вадим издал сдавленный звук, очень похожий на рыдание, и выругался.

Я вошла в комнату и бросилась ему на шею:

– Вадька, мы пропали. Я все слышала. Пошли скорее в милицию! Помнишь, ты же говорил, что все на себя возьмешь. Выполни свое обещание. Ваденька, мне нельзя в тюрьму, у меня же дочь. Тебя оправдают. Тебе много не дадут, даже если что. Ты же не судим, правда?

Он молча гладил меня по волосам и вздыхал.

Шантажист…

Нас шантажируют…

В общем, не сложно догадаться, как именно ублюдок нас так быстро высчитал. Если он был на месте аварии, то мог рассмотреть номер машины. А баз ГИБДД и операторов мобильной связи нет только у ленивых. «BMW» зарегистрирована на Вадика, так что большого труда выяснить номер мобильника не составило.

– Вадим, ты же понимаешь, – я решительно вытерла слезы, сейчас не реветь, а думать что делать надо, – шантажистам не платят. Он тогда никогда не успокоится, так и будет нас доить. Тем более и денег таких, каких он требует, нет.

– Да, денег у меня таких сейчас нет. Я все, что было, в тачку вложил. Но я меньше половины стоимости внес, продать ее нельзя. Десятка у меня есть, думаю, по друзьям смогу занять тоже десятку. Может, удастся его уговорить подождать?

– Это глупо.

– А что не глупо? Мне в тюрьму садиться? Даша, я от своих слов не отказываюсь. Если что, то я буду тебя выгораживать до последнего. Так что ты успокойся и ни о чем не волнуйся. Слушай, но вот только одно мне скажи – неужели тебе меня ни капельки не жалко? Даша, я же не слепой и все понимаю. Не успела ты еще меня полюбить. А ты для меня – все. Если я сяду – я просто тебя потеряю. Разве ты будешь ждать, пока я срок отмотаю? Смешно! Ты же такая красавица, через месяц уже замуж выскочишь!