Мне показалось, что в темноте вырисовывается силуэт.Очертания какого-то невысокого человека. Или это было привидение? Я уже немогла отличить свои страхи от реальности и, только чтобы не слышать шаги у себяза спиной, побежала. Я старалась ничего не замечать и не оглядываться, потомучто сражаться с привидением достаточно глупо, а может быть, даже опасно.Добежав до беседки, я бросила взгляд на лежавшего на полу убитого шефа икинулась в дом. Забежав в холл, я быстро схватила свою сумку со всемидокументами и вещами и выбежала на дорогу в надежде поймать какой-нибудьпопутный автомобиль. Однако дорога возле дач была совершенно пустынной.Наверно, потому что уже было слишком поздно и все нормальные люди давным-давнобыли не только в своих домах, но и в постелях.

Повесив довольно объемную сумку на плечо, я шла по темнойдороге и, не выпуская пистолета из руки, решила позвонить по мобильному Дарье.Когда из трубки послышался сонный голос моей подруги, я ощутила настоящуюпанику и заговорила так, словно через несколько секунд должна расстаться ссобственной жизнью.

– Даша… Дашка… я в беде… – сбивчиво бормотала я ивсматривалась в темноту вокруг.

– Я уже успела уснуть. Что случилось-то?

– У меня страшные неприятности. Можно к тебе приехать?

– Конечно, можно. Записывай адрес.

– Мне записывать нечем, да и ехать к тебе не на чем.

– Ты успокойся, пожалуйста, – не на шуткуперепугалась моя подруга. – Тебе что, нужно вызвать такси?

– Я не знаю своего адреса. Понимаешь, кто-то убил моегошефа. Я не знаю, кто это сделал. Я спала в бассейне. Я жутко перепугалась, азатем случайно застрелила сторожа.

– Ты случайно застрелила сторожа?

– Да.

– Как это… случайно?

– Он сам виноват. Мог бы сказать, что он сторож, а непрятаться в темноте. Но он затаился, как не знаю кто… Что я могла подумать? Вотя и стала палить без разбора.

– Люся, ты выпила, что ли? Ты шутишь? – неповерила моим словам Дарья.

– В том-то и дело, что я вообще не пила, и мне сейчасне до шуток.

– Ну ты даешь! Ты сейчас где?

– Иду по пустынной дороге на полусогнутых ногах. Кругомни души и ни одного проезжающего автомобиля.

– А почему на полусогнутых-то?

– Потому что мне кажется, что мне в любой момент могутвыстрелить в спину.

– Кто?

– Не знаю кто! Тот, кто убил шефа.

– А что, твоего шефа убили?

– Даша, я тебе про это уже сколько времени твержу! Тыхоть меня слушаешь или нет? Чем ты там занимаешься?

– Просто ты так сбивчиво говоришь… Так ты сможешь комне приехать или не сможешь? – Дарья окончательно растерялась.

– Если меня не грохнут, то, наверное, смогу.

– У тебя есть возможность поймать машину?

– Самое для меня главное сейчас – выйти на трассу. Тамможно будет ее поймать. Но я не знаю, сколько тут до трассы. По-моему, еще идтиприлично. И мне страшно. Постоянно кажется, что за мной кто-то идет. А можетбыть, я просто поехала головой?! Вот черт, а еще у меня в пистолете обоймапустая…

– А ты что, с пистолетом?

– Да, только с него толку… Того, кто убил моего шефа,вряд ли можно испугать пистолетом без патронов.

– Люся, ты правильно идешь в направлении трассы?

– Я в этих местах в первый раз, но думаю, что идуправильно.

– Вот ты иди и разговаривай по мобильному телефону.Если кто-то за тобой следит, то пусть знает, что ты не одна, что ты с кем-то насвязи. Да и тебе так спокойнее. Телефон хорошо заряжен?

– Вроде бы да.

– Вот и замечательно. Говори со мной о чем угодно,только не молчи. Разговаривай, и тебе не будет так страшно.

Услышав донесшийся из трубки детский голос, я слегкаускорила шаг и спросила:

– Даша, я что, своим звонком твою дочку разбудила?

– Да нет. Она просто в туалет сходила. Уже легла.

– Дашка, вот ведь как со мной судьба пошутила! Я иподумать не могла, что когда-нибудь могу вляпаться в подобную ситуацию. Ещесовсем недавно я не хотела переписываться с заключенным и говорила о нем спренебрежением, мол, он уголовник. Теперь же все поменялось: я сама сталауголовницей. Даша, а интересно, доходят письма из одной зоны на другую? Тыслучайно не знаешь?

– Не пойму, какие письма? – не сразу поняла меняподруга.

– А тут и понимать ничего не нужно! Если меня посадят,то долго ли с моей зоны письма будут идти на зону, где отбывает свой срокНиколай?

– Люся, ты точно не в себе! Ты что несешь? Никто тебяпока никуда не посадил.

– А ты не знаешь, сколько дают за случайное убийство?

– Не знаю и знать не хочу. Послушай, давай поговорим наотвлеченные темы.

– На отвлеченные не получится! – категоричноотрезала я. – Как я могу отвлечься, если каждую секунду жду выстрела вспину?

– Ты об этом не думай. Сколько еще до трассы?

– Понятия не имею. Даша, а ведь я даже «Скорую» невызвала. Хотя зачем «Скорую» вызывать? Там лечить некого. Там живых нет. Однимертвые. А милицию тем более вызывать нельзя – меня же сразу посадят. Так что уменя особого выбора нет, – принялась успокаивать я себя. – У менявыбор один – бегство.

Еще ускорив шаг, я тяжело задышала и ощутила, как задрожалмой голос.

– Дашка, тут такая темень. Кругом лес, ни одногоогонька нет. Ты только представь, как мне страшно.

– Представляю.

– Если бы я с тобой по телефону не разговаривала, то ябы просто с ума сошла!

– Поэтому я и говорю, чтобы ты не замолкала. Я должнатебя слышать. Можешь болтать о чем угодно, хоть нести всякую чушь. Ты хотьприблизительно вспомни, дача далеко от главной трассы находится?

– Дашка, не помню. Я, когда ехала, в дорогу особо невсматривалась. И все же я не думаю, что это очень далеко.

– Тогда иди. Слава богу, на улице не зима. Погодныеусловия позволяют.

Как только Дашкин голос умолк, я резко остановилась иобернулась назад. Мне показалось, что где-то недалеко от меня едет машина.

– Люсь, ты что молчишь-то?

– Машина едет.