Опять поднялся на палубу, немного передохнул и взялся пилить упавшую мачту. Потом сбрасывать в воду обрезки, подводить к маленькому плоту, потом сбивать и связывать, пока не вышла большая и прочная конструкция, которая легко выдержала бы меня с грузом.

Работёнка выдалась просто адова! После неё у меня ладони были в кровавых мозолях, мышцы ныли и отказывались поднимать что-то тяжёлое – начинался тремор, и пальцы сами собою разжимались. Кружилась голова, и темнело в глазах, начала бить одышка и мучить тошнота, появились рези в животе. К окончанию работы я настолько выбился из сил, что грузить добычу на плот физически не мог. Кое-как закрепив плот к судну, чтобы тот не унесло в открытое море, я вернулся в каюту (дамскую, там и кровать помягче, и бельё имелось, в отличие от капитанской со спартанской обстановкой) и завалился спать.

Заснул как убитый, не обращая внимания на скрип и стоны, издаваемые кораблём, медленно разрушаемым волнами.

Утром я чувствовал себя гораздо лучше. Конечно, мышцы так же ныли, саднили содранные ладони, но исчезла тошнота и резь с головокружением. А то вчера я испугался, что отравился водой, которую разбавлял вином. Или наоборот, что не суть важно.

За два часа я загрузил почти всё оружие, треть запасов продуктов из капитанской каюты. Сундучок с инструментами и пилы, часть одежды, сундук с порохом для ручного оружия (не знаю, можно ли стрелять из мушкетов артиллерийским, всё же не зря там гранулы отличаются размером, совсем немного, но есть такое) и несколько мешочков со свинцом. Зарядил два фитильных мушкета, кремнёвый и два пистолета. Запалил шнур, убрал его в бронзовый котелок с крышкой. И отчалил.

Сегодня мне повезло – угодил в прилив, и волны сами потащили плот к берегу. Очень скоро передок моего плавсредства ткнулся в гальку, на очередной волне продвинулся ещё чуть-чуть и замер. Только корму немного покачивало на набегавшей волне. При помощи канатов я привязал плот к ближайшим камням на берегу.

Разгружал быстро, волоком стаскивая ящики и скатывая бочонки на гальку, после чего складируя подальше от воды, чтобы не смыло волной. И вновь направился к кораблю. До вечера успел сделать ещё одну ходку, полностью перетащив весь арсенал (кроме орудий, которые мне было поднять не по силам) и порох со свинцом, продукты и немного парусины с канатами и тонкими реями. Последние я просто привязал верёвками за концы и бросил в воду за плотом. И так отбуксировал до берега.

Ночевал в палатке, собранной из рей, парусины и верёвок. Конструкция на скорую руку вышла неказистая, но устойчивая и надёжная в плане защиты от хищников средних размеров. Та же пещерная тварь не сразу прорвёт толстенную ткань парусов, а там, на шум, я успею среагировать и пристрелить вражину. Имея под рукой целую гору оружия и зарядов к нему, умея всем этим пользоваться на пять с плюсом, я чувствовал себя спокойным, как слон. Плюс еда, плюс одежда, плюс матросские одеяла, часть которых я использовал в качестве подстилки. Минус – я один-одинёшенек и хрен знает где.

Но главное – я жив – здоров и на свободе!

На следующий день я продолжил разграбление корабля, забирая всё полезное, выгребая всё из трюма и кают подчистую. Чуть не заработал грыжу, но смог перетащить четвёрку малокалиберных пушек. Жаль, что не хватало сил для оставшихся трёх. Не знаю, зачем они мне нужны, но пусть будут. Халява же, хе-хе.

На третий день я уже полностью втянулся в работу, перестали болеть мышцы, чуть-чуть зажили ладони. К этому времени я опустошил трюм, забрав целые бочки и сняв железные обода с поломанных. Потом долго лазал по завалам, отдирая и вырубая все металлические части и детали. Подобрал замки, которые позавчера выламывал. Внутреннее чувство мне подсказывало, что в этом мире металл мне понадобится, бросать здесь даже гнутый ржавый гвоздь будет неоправданной роскошью. Потом пришла пора рей, брусьев и досок, составляющих основу судна. Деревянные детали я скидывал за борт во время прилива, после чего на небольшом плотике высаживался на берег и собирал груз.

Вырубил пятачок зарослей рядом с краем пляжа, где и устроил свой лагерь. Парусиновую палатку заменил на шалаш, сколоченный из досок и покрытый провощенным хорошим парусом на случай непогоды. Из тех же досок соорудил настил под ноги. Спал в подвесной кровати. Я их все забрал с корабля. Нашёл ещё запас в трюме, целых пятнадцать штук. Немного заплесневевшие, но прочные и без прорех, после стирки в морской воде и полоскания в ключевой, вывесил на солнышко, а затем убрал в два матросских сундучка. Как и металл, большие куски ткани, пусть и грубой и толстой, для меня сейчас дороже золота и алмазов будут.

На пятый день ударил шторм. Волны разбушевавшегося моря останавливались в паре метров от моего лагеря. Сверху лило как из ведра. Сложенный вдвое парус быстро промок и стал пропускать воду. Под ногами журчали ручьи, поднимаясь выше настила и принося из джунглей грязь и насекомых.

Стихия бушевала весь день и всю ночь, угомонясь только к полудню следующего дня. Когда я посмотрел на скалы, где торчал остов судна, то увидел только голые камни. Шторм разнёс в щепки несчастный корабль. Можно сказать, что в первый раз бурей океан убил судно, а во второй – похоронил.

Первым делом я проверил порох, который был укрыт в небольшом шалаше, сбитом из досок внахлёст и накрытый несколькими слоями старой парусины, на которую я не пожалел ведра смолы. Один бочонок, стоявший с краю, был подмокшим, и я его немедленно выставил под жаркие лучи солнца, надеясь, что какая-то часть уцелеет после просушки.

Вода попала в солонину, залила один сундук с сухарями. Все вещи были мокрыми, а только что простиранные и высушенные кровати с одеялами, не уместившиеся в сундучки и сложенные под навесом, ещё и засыпаны мусором.

Проклиная всё на свете, я до самого вечера что-то мыл, другое стирал, третье раскладывал для просушки. Тряпки разложил на пляже, придавив камнями, чтобы не унесло бризом. Теперь пляж очень сильно напоминал земной: куча всевозможных вещей, покрывала-одеяла, кровати. Только людей не хватало.

Промокло всё оружие, которое не уместилось в шалаше с порохом. Пришлось вооружиться ветошью (вот и пригодилась юбка), уксусом и топлёным салом (ружейного масла не нашёл, а пользоваться конопляным… ну, я ещё в здравом уме). Пока чистил стволы, в голову пришла идея спрятать часть добра в пещеру, там-то точно всегда сухо, и если завалить нору, то к моим сокровищам никто не проберётся. Но как представил, скольких трудов мне будет стоить эта операция, как буду ползти по многометровому проходу, толкая впереди или волоча за собою вещи, как немедленно прогнал идею прочь.

– И, кстати, нужно навестить портал. Вдруг он открылся или кто-то провалился, – предположил я.

– Точно, только сначала поохотимся, а то от солонины скоро почки отвалятся, – ответил я, потом сплюнул под ноги. – Тьфу, шизик.

Парило под деревьями после дождика, как в хорошо прогретой русской парилке. Кругом валялись горы веток, промытые в земле канавки от ручьёв, один раз наткнулся на несколько деревьев, сломанных бурей и сваленных в одну кучу. От них к соседним деревьям протянулись целые пуки необорванных лиан, которые словно сетью загородили дорогу. Пришлось обходить.