И вот теперь они встретились. Старуха, казалось, тоже обрадовалась, однако, не стала тратить время на приветствия.

– Как тебе это нравится? – возмущенно заговорила она. – Колючка хочет меня надуть! Похоже, он принимает меня за какую-то зеленщицу!

Она воздела руки к небу, затем звучно хлопнула себя по ляжкам.

– Нет, ей-Богу, тут все с ума посходили! Считают меня девчонкой!

Бузотер важно покивал головой:

– Правильно, старуха, это никуда не годится. Нельзя позволять водить себя за нос!

Человек, которого мамаша Тулуш называла Колючкой, бросил на непрошеного судью злобный взгляд и ощерил беззубый рот. Он весь был какой-то кривой – голова косо сидела на тощей шее, одно плечо выше другого, ноги колесом. Лысый череп едва прикрывал засаленный берет. На лодыжках при помощи веревок болталось что-то вроде шпор, утыканных гвоздями. За спиной у этого неприглядного субъекта висел грязный мешок, в руках он сжимал толстую палку с железным наконечником. Она явно служила не только для прогулок, но при случае могла проломить кому-нибудь голову. Видимо, за обилие острых предметов парня и прозвали Колючкой.

Мамаша Тулуш продолжала:

– Этот тип торгует тут змеями. Так представляешь, у него хватает наглости заламывать по шестнадцать су за каждую гадюку!

Колючка набычился:

– Это кто тут говорит о наглости! Цена хорошая. Шестнадцать су, ни больше, ни меньше. Это мое последнее слово. Боже мой, шестнадцать су за живую змею! Да это просто даром! Я, между прочим, рискую жизнью, когда ловлю их. А на мешки мне приходится тратиться? А на корм?

– Подумаешь, рискует жизнью! – горячилась торговка. – Чай, не на войне! Красная цена твоим тварям – одиннадцать су.

Но Колючка оставался непреклонным.

– Шестнадцать су, – твердил он. – И ни монеткой меньше.

Наконец мамаша Тулуш оскорбленно сплюнула под ноги и повернулась спиной.

– Катись отсюда, кровосос, – сказала она. – Я лучше сдохну, чему буду платить за эту гадость такие деньги.

Если она надеялась своим решительным отказом заставить торговца змеями сбавить цену, то это ей не удалось. Колючка презрительно пожал плечами и спокойно двинулся по бульвару.

– Нет, ты видел? – возмущенно спросила старуха. – Каков наглец!

– Зато уж упорства ему не занимать, – ухмыльнулся Бузотер. – Слушай, мамаша Тулуш, а с чего это тебе вдруг понадобились живые змеи?

– Ну, это целая история… – неохотно откликнулась старуха.

Глаза Бузотера заблестели от любопытства. Если бы в свое время он занялся журналистикой, то прославился бы не меньше Фандора. Бродяга просто не мог пройти мимо чего-нибудь мало-мальски интересного. Он потер руки:

– Давай-ка, рассказывай!

Мамаша Тулуш подбоченилась:

– Рассказывай… Ишь ты, какой быстрый! А деньжата у тебя имеются?

– Да есть немного. А зачем?

– А ты думаешь, я буду стоять тут на ветру и докладывать все, что тебе захочется узнать? У меня, между прочим, в глотке пересохло. Так что хочешь рассказов – выставляй выпивку.

Бузотер мгновение поколебался, но любопытство победило.

– О чем разговор, мамаша Тулуш! – проговорил он. – Я всегда рад распить с тобой бутылочку, даже без всяких рассказов!

И, подхватив женщину под руку, он увлек ее в соседний кабак.

Праздник между тем был в самом разгаре. Перед небольшим, ярко освещенным сарайчиком прохожих зазывал мужчина в чалме и синем халате, увешанном золотыми кистями.

– Не проходите мимо! – зычно кричал он. – Здесь тигры! Настоящие тигры из индийских лесов! Чудеса дрессировки! Змеи из дебрей Амазонки и Центральной Африки! Белые медведи из Арктики! И все они меркнут перед Султаном – огромным львом, королем саванны! Спешите видеть! Это стоит совсем не дорого! Всего два су! За ничтожную плату вы получите колоссальное удовольствие! Надо быть настоящим глупцом, чтобы лишить себя такого наслаждения! Дрессировщик Султана, профессор Марио, выступал при лучших королевских дворах Европы! Ему рукоплескали короли и президенты! Не пожалейте пары су, дамы и господа!

Весь этот монолог человек сопровождал гулкими ударами бубна. Затем он повернулся и скрылся внутри павильона. Вокруг толпился народ. Многие недоумевали, как в этом хрупком строении профессору Марио удалось разместить целый зоопарк. К помосту подошли двое мужчин и женщина.

– Зайдем? – спросил один.

Женщина покачала головой:

– Не люблю смотреть на подобные зрелища. К тому же, это наверняка сплошное надувательство. А если нет, то вдруг лев сожрет дрессировщика? Не хочу, чтобы мне потом это снилось.

– Скажите, какая слабонервная! – засмеялся мужчина. – А мы, пожалуй, зайдем. Подождешь нас здесь, на воздухе.

Женщина недовольно вздохнула, но все же последовала за своими спутниками внутрь павильона. Женщина была, конечно, Аделью, а ее провожатые – Горелкой и Иллюминатором.

Перейдя порог, они оказались перед клеткой. В ней лежало худое, изможденное животное. В саванне львы могли бы принять его за кошку, но никак не за своего собрата. Ребра несчастной твари, казалось, вот-вот проткнут кожу, потухшие глаза безразлично смотрели в одну точку. Адель покачала головой и с жалостью вздохнула.

– Н-да, зрелище, – говорил Иллюминатор Горелке. – Похоже, сейчас ему не под силу съесть самого рахитичного дрессировщика. Я думаю, хозяин продаст его по дешевке.

– Поглядим сначала на представление, – ответил его приятель.

В павильоне собралось всего несколько зевак. Кроме льва, публике демонстрировался попугай, которому, как утверждала табличка, было две сотни лет от роду, и пятиногий теленок. Теленок стоял далеко в тени, и сосчитать его ноги не представлялось возможным. С тем же успехом их могло быть шесть.

Дрессировщик, однако, не спешил начинать представление. Оставив немногих зрителей созерцать полудохлых животных, он снова вышел на помост и понес ахинею про тигров и белых медведей.

Горелка присел напротив льва и пристально уставился ему в глаза. Зверь никак не реагировал. Горелка повернулся к приятелю.

– Как тебе нравится? – обиженно произнес он. – Смотрит на меня, как на стенку! И морда какая злобная! Вроде уж на ладан дышит, а все равно нас всех ненавидит. У-у, тварь!

Адель пожала плечами:

– Только ему и забот, что тобой любоваться! Ты посмотри, в каком он состоянии. Может, он вообще уже ослеп.

– Да, – признал Иллюминатор, – вид у него не слишком веселый. Похоже, кормят его тут черт-те каким дерьмом. Если вообще кормят…

Приятели все больше убеждались, что в теперешнем состоянии льва вряд ли можно считать свирепым диким животным. Горелка, чертыхнувшись, вытащил нож и ткнул льва в бок. Тот нехотя поджал лапу, вытянулся на полу и устало зевнул.