Волшебница чуть было не унеслась мыслями в светлое вишенрогское будущее, но вовремя спохватилась. Мечтай о благосклонности судьбы, покуда путь не завершен, но не рассчитывай на нее!

Присев на берегу неподалеку от пасущихся лошадей, Вита сосредоточилась на «Взоре». Заклинание догнало Яго в лесной чаще, по которой он бежал, словно легконогий эльф, а не человек. Рассказывала ей матушка когда-то об эльфах – встречалась с ними во время поездки в Лималль, который тогда был самостоятельным государством. Об их странной, завораживающей, но чуждой красоте. О тягучих песнях, похожих на кошачье мяуканье, о знаменитой Дорсишвелльской библиотеке, полной мудрости всех рас, собираемой и тщательно хранимой аж с темных времен. Об эльфийской магии, корни которой уходили в эпоху, ныне не помнил никто из живущих.

Перед «Взором» мелькнула отведенная Яго ветка, и Вита увидела на поляне статуэткой застывшего барса, перед которым на земле, скрестив ноги, сидел Фарки. Заметив Яго, он вскинулся навстречу, но Дикрай, утробно рыкнув, обнажил клыки, и парень обреченно опустился обратно.

Вожак остановился перед ним, не сказав ни слова. Ничего не отражалось на его лице – ни отвращение, ни пренебрежение, ни ярость, однако Фарки, побледнев, потянул ворот, словно тот душил его, и заговорил, тяжело дыша:

– Карты, это все проклятые карты! Я задолжал крупную сумму, собирался отдать после возвращения из Ласурии, а бонзы не захотели ждать!

Барс лениво зевнул, но его глаза зло горели, и не было в них ни лени, ни расслабленности.

– Вы же меня убьете, да? – помолчав, спросил парень. Кивнул сам себе: – Конечно, убьете! От оборотня не сбежишь, от тебя, Яго, не скроешься! Ладно… – он сел ровнее. – В Топо́вицах я встретил Кривого Коса, главаря «хорьков», с которыми мы подрались в прошлом году, помните? Он ведь лишился глаза в той драке из-за тебя, Яго… И с тех пор мечтает отомстить. Кос заплатил мне, и я смог отсрочить долг, взамен сообщив ему, где в этот раз мы будем останавливаться. А он, похоже, стукнул об этом драгобужским стражникам!

– Томис жив? – уточнил Ягорай.

Фарки невесело усмехнулся:

– Думаю, нет… Он ведь тоже участвовал в той драке.

– Продолжай.

– Получив деньги от Коса, я передал их бонзам, и они предложили мне продать информацию о беглянке из Крей-Лималля, если я встречу ее по дороге. По их сведениям, девушка бежала из Грапатука в том же направлении, что и мы, – к ласурской границе. Ну а дальше вы знаете… Я думал, от смерти убегаю, а вишь как оказалось… Карты… всё проклятые карты! Я же и с вами ходить начал из-за куша хорошего!

– Слишком большая цена за глупый грех, – одними губами усмехнулся Яго и потащил из ножен меч.

Понимая всю тяжесть содеянного Фарки, волшебница все же его пожалела. Отозвав «Взор» и стараясь не думать о том, что происходит на поляне, вернулась к Йожу, который уже запалил костер и поставил кипятиться воду в котелке.

– Ты заметил, что те ласурские воины будто закрыли на нас глаза? Почему? – поинтересовалась она.

Гном молчал. Долго доставал мешочек с пшеном, долго развязывал ремешок.

– Яго… умеет как-то договариваться, – наконец ответил он. – Не знаю, как это ему удается – взятками тут и не пахнет. Да ты сама видела!

Вита прокрутила в памяти увиденное. Можно было предположить, что у вожака есть сильный амулет для отвода глаз – вот и не обращают на них внимание погранцы. Но тогда она бы ощущала его, амулет этот! Однако магии у черноволосого не было, в отличие от силы, острого ума и жесткой воли.

В сознании мелькнул меч, опускающийся по широкой дуге на беззащитную шею виновного…

Волшебница поежилась и поспешила заговорить о чем-нибудь приятном.

– Йож, расскажи мне, как у гномов играют свадьбы? Я пять лет прожила в Грапатуке – и ни разу не видела!

Тот усмехнулся.

– Конечно, не видела! Свадьбу играют три дня – и все три дня под землей.

– Как это? – удивилась девушка.

– Ну, если жених с невестой живут в подгорье – там все ясно. А для тех, кто давно вышел на поверхность, во всех городах существуют специальные подвальные брачные чертоги. В Вишенроге таких три. Там же наших немало работает, особенно в гильдиях механиков и ювелиров!

– Целых три? – скрывая улыбку, поинтересовалась Вита. – Ты узнавал, что ли, уже?

Йож неожиданно густо покраснел и не ответил.

Из леса вернулись Виньо и птичкой щебечущий Кипиш. Гномелла принесла грибы и клубни дикого картофеля, а божок гордо продемонстрировал фазана, «сбитого в полете собственным драгоценным туловом», – как он изволил выразиться.

Йожевиж повеселел. Что ни говори, а бульон на мясе да с картошкой – это уже полноценный суп, а не скромная похлебка, в которой дыма от костра больше, чем смысла!

Спустя час явились Яго и оборотень. О Фарки больше никто не вспомнил, будто и не было на свете кареглазого парнишки с обаятельными ямочками на щеках. Вита приняла это как данность: стаи существуют по своим правилам, жестоким, но… справедливым. И, как ни странно, обиды на парня не держала. Смерть освободила Фарки от дурных наклонностей, а волшебницу – от сожалений по его поводу.

Однако разговоров у костра не было. Измученные долгой и опасной дорогой «хорьки» уснули сразу после ужина. Все, кроме Ягорая и Вительи. Он, как всегда, взял на себя дежурство до рассветного часа, а она мечтала искупаться, невзирая на ночной холод. И потому злилась и смущалась одновременно, не зная, как сказать об этом черноволосому.

– Что-то не так? – проницательно спросил он, когда девушка в тридцатый раз вздохнула.

– Я хочу помыться, – измученная собственным стыдом, неожиданно для себя выпалила она и покраснела. – Но не желаю, чтобы ты смотрел!

Яго широко улыбнулся.

– Ты меня расстроила, Зоя! Я всю дорогу мечтал увидеть тебя без одежды, а ты несколькими словами погасила мой интерес! И как мне теперь жить?

Волшебница слушала его с все возрастающим изумлением и негодованием. Уже собралась было вскочить, сжав кулаки, и высказать хаму все, что о нем думает. О нем – и его интересе! Но черноволосый снова опередил ее.

– Вон там, между камышами, чистый вход в воду, – сказал он, продолжая улыбаться. – Даю слово, я не буду подглядывать… как бы ни хотел!

– Там, на камне, ты тоже не хотел меня целовать… сначала! – сердито заявила Вителья.

– Ну прости! – развел руками Ягорай. – Не получилось!

Фыркнув, волшебница ушла к озеру. Вот как с ним вообще разговаривать? А может быть, с ним не надо разговаривать, а надо целоваться? Молча?

Ей стало душно и в некоторых местах щекотно. Без конца оглядываясь на костер и застывшее рядом с ним черноволосое изваяние, она быстро избавилась от одежды и вошла в воду. И только тогда сообразила, что забыла в вещмешке баночку с мыльным корнем для мытья волос. Ладно, обойдется и без него!