— Да, сэр.

— Ты понимаешь?

— Конечно, сэр.

— Сейчас из-за этого говна по городу поползут слухи. Люди будут говорить, что сёрчи уже не те. Что мы стали слабыми, бесхребетными. Преподобный и его адепты будут рады это слышать. Ты должен это исправить.

— Так точно сэр.

— Мелкий говнюк прячется где-то в городе. Найди его первым. Найди и сделай из его зубов такое же ожерелье, — Грудный потеребил ожерелье из зубов червя. — Это понятно?

Сафир выскочил из участка, будто после бани. За тридцать минут разговора с Грудным он спалил два часа кристаллов. Раздавлен, унижен, растоптан в пыль. Но ещё больше — зол.

И теперь Сафир намеревался не только выбить уроду зубы, но и переломать все конечности. Он будет класть их по очереди на бордюр и ломать. Будто сухие ветки. Хрясь! Рука. Хрясь! Вторая. Потом — обе ноги. Хруст костей Нолана сыграл у него в голове успокаивающую мелодию.

Из-под земли достанет. Будет искать всю ночь, а потом весь день. И снова всю ночь. Адепты пойдут отдыхать, а ему отдых не нужен. Сафир уничтожит мелкого засранца и восстановит свою репутацию.

Дайте только найти этого…

У Сафира заняло дыхание. Выкатились глаза. К базе серчёй, поднимая столб пыли, бежал Нолан. За ним — толпа адептов. В воздухе время от времени звучали выстрелы, снаряды выбивали землю из-под ног.

— Лишь О́но и звёзды приведут нас к цели, — улыбнулся Сафир, закатал рукава и бросился наперерез Нолану.

Мелкий засранец больше не обескуражит его своей защитой. Не застанет его врасплох. Сафир будет осторожен. И жесток. Сафир выскочил на дорогу и ударил. Нолан увернулся. Сафир схватил его за толстовку, развернул к себе.

— Иди сюда, сука!

Замахнулся. Собрал ненависть в кулаке. За всю боль, за все унижения. За сёрчей! Промазал. Дважды что-то сотрясло его голову. В глазах потемнело. Острая боль в животе, взрыв в правом ухе, песчаная пыль на лице.

Спустя несколько секунд Сафир лежал на земле. Во рту перекатывались два выбитых зуба. Мелькающие пятки Нолана направились к базе сёрчей.

… … …

Широкий шаг, сжатые кулаки, целеустремлённый взгляд. Сафир злился и пёр на меня.

Разве мы не замяли наш спор?

Вцепился в одежду и попытался меня ударить. Я смял его морду двумя прямыми, добавил в печень и закончил ударом в ухо. Потом заметил, что нахожусь рядом с базой сёрчей.

Идея пришла сама собой. Тем более, на входе не было охраны.

Ворвавшись к сёрчам, я захлопнул за собой дверь и задвинул защёлку. Пробежал внутрь здания и приготовился выйти через окно на противоположной стене. Отсновился в комнате с табличкой на двери, прислушался.

Внутрь никто не полез. Адепты столпились возле здания, что-то кричали. Через минуту раздался аккуратный стук.

— Кхе-хе!

Повернувшись, я увидел сидящего за столом мужика с мордой бульдога в зелёной майке с ожерельем зубов на шее.

— Дверью ошибся, Нолан? — мужик перегнулся через стол и посмотрел в сторону двери. — А где Сафир? Ты с ним разминулся?

— Нет. Виделись только что. Попросил его по старой дружбе развлечь моих друзей.

— Твоих друзей?

— Адептов.

— А-а-а, — мужик пошкрябал бритую щеку. — Понятно.

Нахмурив лоб, я попытался вспомнить, как же зовут начальника сёрчей. Скорее всего, именно перед ним я и оказался.

Дверь с табличкой, широкий стол, кожаное кресло и стакан с коричневым пойлом на столе. Кому ещё позволяется бухать на базе, кроме босса. Грудов? Грудковский? Грудиков?

— Хочу вступить в ваши ряды, командир.

Оставив дверь открытой, я сел на стул. Одним глазом следил за входом, а другим считывал удивление на лице Грудного. О, точно! Грудный.

— Хочешь стать сёрчем?

— Точно.

— Интересно.

— Я вам отлично подхожу, командир Грудный.

— Это почему?

— С адептами вышло небольшое недопонимание по поводу расхода кислорода.

— Понимаю, — Грудный отпил из стакана.

— Вот вы понимаете, а Преподобный — нет.

Грудный чуть скривился. То ли от выпивки, то ли от упоминания Преподобного.

— Теперь меня либо казнят во имя Оксила, либо я принесу настоящую пользу Перевальному.

— Став сёрчем?

— Конечно. Адепты мечтают вскрыть мою черепную коробку. И по этому поводу я согласен на любое задание. Самое опасное, самоубийственное и так далее. Хотите, прямо сейчас отправлюсь на поиски камней? Только снарягу дайте. Я готов.

Грудный покопался в ящике стола, достал сигариллу. Следом он взял специальный приборчик. Полая штукенция с толстым дном походила на напёрсток. В центре у неё была сквозная дырка, а сбоку — кнопка.

Командир сунул сигариллу в рот, накрутил на другой конец напёрсток и нажал кнопку. Дно накалилось, затрещал табак. Грудный затянулся и выпустил дым. Слишком маленькую, почти незаметную тучку. Сигарилла мгновенно потухла, отдав лишь тонюсенький волос голубоватого дыма.

Любые манипуляции с огнём на Окслессе — тот ещё геморрой. И по сути, бессмысленны. Огню нужен окислитель, которым обычно является кислород. Но здесь кислорода в атмосфере мало. Поэтому открытого огня не существовало.

Курение выглядело как какое-то дрочево. Каждый раз Грудный затягивался в полную грудь, выдувал бледное облачко, затем двигал напёрсток-зажигалку и повторял процедуру.

— Ты стал смелее, Нолан. Это похвально. Вот только это не делает тебя сёрчем. Или ты думаешь, что твоя готовность сдохнуть за стеной должна привести меня в восторг? Знаешь, почему сёрчей уважают? Потому что здесь служат настоящие мужчины. Мы не принимаем кого попало. Это ты сейчас такой смелый. Готов отдать жизнь во имя доставки камней. Но я видел по-настоящему крутых мужиков, которые мочили штаны, оказавшись в пустоши, когда неподалёку ползал червь. — Грудный развёл руками. — Почему я должен сделать тебе исключение?

— Ну-у-у… как минимум я дал пиздюл*й одному из ваших настоящих мужиков.

— Это какому?

— Да, вот этому!

В окне слева от Грудного торчала морда Сафира. Жалобными глазами, словно щенок просящий молока, он смотрел на начальника. Под носом виднелась кровавая корка. Приоткрытый рот, распухшая губа, чёрный провал вместо двух передних зубов.

Грудный покачал головой. Жестом приказал Сафиру отвалить от окна. Стакан с выпивкой пополнился. Я уловил приятные спиртовые нотки. Это был настоящий напиток, а не то мерзкое пойло, которое я споил инженеру Линару. У сёрчей деньги водились.

Осушив половину стакана, Грудный занюхал своим кулаком:

— Нолан, Нолан, Нолан… Нолан Одинов. Мальчишка из пустошей, — он встал и навис надо мной. — Что с тобой случилось? Как тебе вообще хватило мозгов прийти ко мне? Разве ты не помнишь, что это я отказался вас принимать? Именно я сказал на совете, что мы должны выкинуть тебя за стену. Прошло десять лет. Ты всё забыл?

Командир прошёлся. Несколько его людей собрались у входа и