— И я следил за тобой. Долго. Лет пять после твоего появления. Слишком уж сказочно звучит твоя история. История великой жертвы и спасения. Достойная Оксила, — Грудный скорчил злобную морду. — Оксила и всех этих проповедных мудаков. Я ещё тогда понял, что сказку вы придумали именно для них. Родились в деревушке к северу от Звёздного озера и жили там, пока на вас не напали жалы. Обезумевшие от голода, они высосали каждого в вашей деревне, и лишь немногим удалось сбежать. Так?

Над историей своего появления в Перевальном я не задумывался. Думал, что родился здесь. А то, что не было родителей, считал лишь отличным бонусом. Не хватало мне ещё проблемы отцов и детей Нолана решать.

Но история заиграла новыми красками. Я не спешил перебивать командира. Если он решит выставить меня за дверь, то я хотя бы нормализую расход и придумаю новый план.

— Мать провела тебя по пустоши шестьдесят километров. По пути вам не встретился ни один пёс. Ни один червь. И сколько вы шли? Шесть-семь дней? Сколько камней у вас с собой было? Преподобный купился на вашу историю. Мать отдала тебе все свои камни, чтобы ты протянул ещё несколько часов. И ты сумел добраться до Перевального. Её тело мы, конечно же, не нашли. Твари пустоши быстро подчищают землю.

Грудный снова наполнил стакан.

— Отличная история. Зашла Преподобному настолько хорошо, что он нарушил свои же правила. Принял человека из-за стены. Ты был первым, для кого он сделал исключение. Взял тебя и нарёк фамилией одинокого мальчишки из пустошей — Одинов.

— Значит, по-вашему, всё было иначе?

— Скорее всего, ты не помнишь. Но мы с тобой разговаривали. Ты был ещё слишком мал и очень напуган. Почти голый оборванец с босыми ногами. Всё, что у тебя было — мешок с остатками камней. Ты сказал, что мешок был полон, когда вы вышли. И тогда ты не врал. Но я не поленился и посчитал, сколько примерно понадобилось бы вам камней, чтобы добраться от Звёздного озера до Перевального. Примерно два мешка. И это с учётом умеренного расхода. Добиться которого в пустоши редко удаётся даже мне. И возникает логичный вопрос? Как же вы добрались с одним мешком? Твоя мать шла без кислорода? Может быть, она стала эфиром и научилась жить за счёт кислорода в воздухе? А?

— Может быть, — я пожал плечами.

— Ну, конечно, — Грудный снова выпил. — Научилась жить без кислорода и пёрла тебя через грёбаную пустошь шестьдесят километров, чтобы сдохнуть в трёх часах ходьбы от Перевального. Дала тебе жизнь, а сама умерла. Как же блять, удобно. Особенно чтобы поддержать легенду недалёких монахов про эфиров.

Я пожал плечами, бросил быстрый взгляд на браслет:

Уровень потребления кислорода — 100 % от нормы.

Остаток кислорода при умеренном потреблении — 133 часа.

Похоже, Грудный не спешил принимать моё предложение. История Нолана показалась интересной. Но точно мистифицированной. Тут я с Грудным и не спорил. Про эфиров я слышал уже не в первый раз. Человек не может выжить без кислорода, пока не доказано обратное. Ну а про способности к исцелению, суперсиле — это уже вообще сказки уровня Санта-Клаус.

Старый Нолан думал иначе. Кас говорил об этом. Нолан практиковал воздержание на сухую. Читал про эфиров и мечтал стать одним из них. Что бы ни случилось с его матерью во время путешествия по пустоши, на Нолане это оставило отпечаток. Парнишка искал утешение в сказках о суперлюдях.

Ну да ладно.

Хорошо что решение принимал Преподобный, а не Грудный. Если бы тогда у руля стоял командир сёрчей, то Нолана вышвырнули бы за забор. И маленькие пёсики со светящимися мордами отведали бы его кровушки.

Ладно. Грудный меня сольёт. Придётся снова бежать. Сколько адептов собралось на улице? Окружили ли они базу? Как долго они будут стучать? И что случится, когда сюда заявится, например, шрамированный монстр с железной перчаткой? Остановит ли его закрытая дверь?

— Но как мы добрались до Перевального?

— Думаю, вы пострадали от разборок сёрчей за ресурсы. Такое случается сплошь и рядом. Одни дикари претендуют на жилы других дикарей. Начинаются разборки. Вы могли быть заодно с теми ублюдками, которые не брезгуют перерезать горло за жменьку стекла. Вы сбежали. Скорее всего, твоя мать была ранена. Откуда вы шли — я не знаю. Но уж точно не из-под Звёздного озера. Твоя мать вспомнила про Перевальный и решила попытать счастья. Община, которая поклоняется Оксилу. А тут женщина с ребёнком среди пустоши. У неё были все шансы получить одобрение Преподобного, — Грудный проглотил напиток. — Но от ранения твоя мать умерла. Отдала тебе камни и приказала идти к нам. Что там произошло на самом деле — лишь О́но свидетель. Ты был слишком мал, чтобы что-то запомнить. Ну или слишком умён, чтобы не рассказывать лишнего. В любом случае правду уже никто не узнает. Если, конечно, ты не захочешь однажды ею поделиться.

— Ладно, — я понизил голос и прошептал. — Скажу правду.

— Ну.

— На самом деле там не было моей матери.

— В смысле?

— Я — личинка червя из пустоши.

— Очень, бл*ть, смешно!

Грудный сел.

— Если ты закончил со своими шутками, то можешь проваливать. На улице тебя ждут два десятка мордоворотов.

— Значит, в сёрчи не возьмёте?

— Нет.

Разговор подошёл к концу. Разгорячённое тело дряхлого Нолана остыло. Мышцы сковало от перенапряжения. Я бы посидел на этом стуле ещё как минимум пару часов, потягивая за компанию с Грудным вискарь.

Но в то же время я понимал, что медлить нельзя. Меня ждёт прыжок в окно, боль в плече, пыль в носу, в глазах, на языке. Новая погоня, хари адептов и прицел на спине. Правая рука ныла и до сих пор плохо слушалась.

— Шуму ты поднял много. Конкретно насолил монахам. Но этого недостаточно, чтобы считать тебя сёрчем. Не удивил ты меня, Нолан.

— Не удивил?

— Не-а.

Не удивил…

Пазл сложился мгновенное. Стакан с виски, напёрсток для сигариллы, не хватает лишь…

Сунул руку в карман и достал кристалл.

— Чтоб мои цифры стояли, Нолан, ты и вправду думаешь, что можешь купить меня вот этим обломком? — хохотнул Грудный, глядя, как я кладу кристалл на стол. — Я командир серчёй! Все камни, которые люди получают в центре распределения — это мои камни. Их доставили мы! И ты решил предложить мне, вот это жалкое…

Ударом кулака я раскрошил кристалл. Умыкнул из-под руки Грудного стакан с виски, вылил содержимое