Аппарат запыхтел и заработал. Но не пройдя полпути, зеленый пластмассовый ползунок замер.

— Опять бумагу зажевывает, — прорычала Софи.

Дело плохо. Захватывая в свои зажимы лист бумаги, аппарат вцеплялся в него как собака, отказывающаяся отдавать только что принесенную палку, а давление в его челюстях было много больше прочности девяностограммовой бумаги. Выковыривание крохотных кусочков, оставшихся внутри после того, как зажеванный лист вырвали грубой силой, истощило бы терпение нейрохирурга.

— Должно же быть что-то, что можно отодвинуть или отвернуть, — сказал Пол, — чтобы добраться до зажимов сбоку.

Софи нехорошо на него посмотрела.

— Не смей тут ничего отворачивать, — мрачно сказала она. — Вот начнешь с ним возиться, он вообще сдохнет.

Суровые слова, но справедливые. Пол прекрасно знал, что эльфы не наградили его умением разбирать что-либо на части, а после собирать снова. Даже замена пробок в его случае оборачивалась страшным и ужасным приключением.

— А как насчет того, чтобы по нему врезать? — спросил он.

— Сомневаюсь, что это поможет.

— Наверное, не поможет, — вздохнул он. — И все-таки...

— Вот, — оборвала она, показывая смятый, почерневший, но целый лист. — Вытащила.

— Будь я проклят! Как тебе это удалось?

— Терпением. С техникой надо обходиться по-доброму, — ответила Софи с ноткой самодовольства, — а не биться с ней насмерть. — Она покачала головой. — Мужчины, — вздохнула она. — Если удар дубиной по голове не помогает, они становятся совершенно беспомощны. Ладно, попробуй теперь. Выровняв стопку, Пол снова вложил бумагу в лоток и нажал кнопку. Внутри немного поскрипело, ползунок двинулся а потом снова замер. Те красные лампочки, которые прежде не горели, теперь замигали.

— Черт, черт, черт! — выкрикнула Софи и начала колотить по боку аппарата кулаком.

Три красные лампочки погасли, ползунок гладко замурлыкал по предначертанному ему курсу. С другой стороны вылезла еще теплая скопированная страница.

— Ни слова, — предостерегла его Софи.

Пол счел, что это хороший совет, и ему последовал.

Им удалось скопировать десяток разворотов прежде, чем ксерокс опять забарахлил. Однако на сей раз было очевидно, что они уже далеко зашли за ту грань, когда был толк от "терпеливо и по-доброму" или от ловко нацеленного хука справа. Мало того, что разом мигали все красные лампочки, нет, теперь отчаянно вспыхивали и гасли еще две зеленые и одна темно-желтая, о существовании которых они даже не подозревали, а сам ксерокс пищал, как мучительно умирающий в мышеловке грызун. Полу казалось, что самым гуманным было бы его пристрелить.

— Проблемы? — спросил голос от двери. Неизвестно, как долго стоял у них за спиной на пороге мистер Сусловиц. Софи подпрыгнула, точно ее ужалила пчела.

— Капризная тварь, — сказал мистер Сусловиц. — Я все твержу остальным, что надо его заменить, купить более современную модель, но они и слышать не хотят. Вы не против, если я посмотрю?

Пол с энтузиазмом убрался с дороги, а мистер Сусловиц стал на колени возле аппарата, точно ветеринар, пришедший к занедужившему теленку. Он как будто вообще ничего не делал, просто стоял на коленях и слушал. Голова его время от времени покачивалась, будто он кивал, раз или два он даже прищелкнул языком — словно сочувствуя. Потом мягко хлопнул по аппарату — скорее утешающее похлопывание, чем удар, — и встал. Писк прекратился, лампочки погасли.

— Попробуйте, — предложил он.

Из-под валиков выползла отличная копия, не мятая и не испачканная.

— В чем была проблема? — рискнул спросить Пол. Мистер Сусловиц пожал плечами.

— Понятия не имею! Я ни черта не смыслю в этих машинках. Но на старый "датсун", который у меня был давным-давно, это обычно действовало, поэтому я решил, может, стоит попробовать. Никто из вас длинный степлер не видел?

Пол кивнул.

— На самом деле мы собирались скреплять им страницы, когда закончим копировать.

— Вот и хорошо, — сказал мистер Сусловиц. — Он мне нужен всего на минутку.

Пол снова кивнул.

— Он вон там, на столе возле... — Пол нахмурился. — Но он только что там был.

Мистер Сусловиц усмехнулся:

— Непоседливая железяка, а? Не беспокойтесь. Если я сумею его выследить, то, когда закончу, заброшу вам сюда. Идет?

После его ухода аппарат выдал еще с десяток безупречных копий, и Софи сказала:

— Было совсем как в фильме. С Робертом Редфордом.

— В каком фильме?

— Ну, там герой говорит с лошадьми, — ответила она. — Такое впечатление, будто он слушал, что отвечает ксерокс.

— Роберт Редфорд?

— Да нет, мистер Сусловиц. Как будто аппарат рассказывал ему, что с ним не так. И не пялься на меня! — добавила она — Сама знаю, как идиотски это звучит, но именно это мне напомнило его поведение. Пол пожал плечами:

— Говорить с лошадьми — это одно, но нужно уметь улестить армейского осла, чтобы добиться чего-то от этой груды металлолома. Не нужно мне слушать, чтобы узнать, что он думает. Я просто ему не нравлюсь, и все тут.

Что бы там ни сделал мистер Сусловиц, его метода как будто подействовала. За исключением одной порванной страницы (во имя прошлой дружбы, предположил Пол) остальные копии устройство выдало без сучка без задоринки. Теперь осталось сравнительно простое дело: порезать и слепить развороты скотчем, потом подобрать и скрепить степлером в пачки.

— Нам понадобится длинный степлер, — заметила Софи. Пол кивнул.

— Пойду попробую его поискать, — сказал он со всем пылом капитана Оутса, отправляющегося на прогулку по вечной мерзлоте.

К его удивлению, искать пришлось совсем недолго. По дороге Пол решил заскочить в столовую, а когда открыл дверь шкафа, где жил сахар, обнаружил степлер.

— Как он туда попал? — спросила Софи, когда он объявил об успехе своей миссии.

— Ну, сама знаешь, как это бывает, — отозвался он. — Положишь куда-нибудь что-нибудь, и не успеешь оглянуться, оно пропало, потом его неделями ищешь. Вероятно, пространственно-временная аномалия или флуктуация Силы.

— Или люди берут вещи и не кладут их на место, когда закончат, — неодобрительно заметила Софи.

— Возможно, — скептически ответил Пол, — но, на мой взгляд, слишком уж притянуто за уши. Вот черт, в нем скрепки кончились.

Он запихал внутрь скрепки, взяв их из коробки на полке. Степлер был громоздким устройством, древним и брюзгливым, а пружина в нем явно питала особое пристрастие к человеческой плоти. Пол держался начеку и потому отделался всего лишь легкой царапиной.

— Без пяти час, — заметил он. — Может, оставим сортировку и скрепление на после ленча?