рад. Ты вон как похорошел вместе с ней, я тоже хочу, — подмигивает Дима. За время подготовки мы с ним так много общались, что, считай, стали друзьями, поэтому сейчас общение ушло далеко от формального.

— Я спрошу и потом напишу тебе, идет?

— Можешь даже сказать. Она ждет тебя в коридоре.

— Тогда я пошел, — прощаюсь с Димой и спешу из зала, качая головой. Я ведь просил не приходить, знал, что на игру не пустят, а торчать за дверью в ожидании совсем уж бестолковая затея. Ладно, родители, их не остановить. Но Рыбка-то чего?

Мысленно ругаю — несильно, правда, — а самому приятно. Пришла, как всегда делала. Моя.

Оглядываюсь по сторонам, киваю здоровающимся родителям, и иду дальше, замечая свою Рыбку совсем поблизости, и останавливаюсь, когда понимаю, с кем она разговаривает. Настроение меняется в один миг, и я уже намереваюсь вмешаться, когда доносятся обрывки фраз:

— …прости меня за это, — Жанна приподнимает уголки губ в виноватой улыбке, — сама не понимала, что творю.

Ага, как же. Не понимала. Выгнать бы ее. Не понимаю, зачем вообще сюда явилась, сыну играть пока нельзя, он все еще восстанавливается. Никаких поводов, но пришла, так еще и Рыбке мозг пудрит.

— Все в порядке. Только не лезь больше ни в чьи отношения, тогда точно счастье быстрее найдешь, — Юля тепло улыбается ей и даже несильно сжимает руку. Будто почувствовав мой удивленный взгляд, вперившийся в нее, Рыбка поворачивается и, увидев меня, расцветает. — Извини, мне пора идти.

Она бросается ко мне, протягивает руки, и я хватаю ее, приподнимая над землей и кружа, пока любимая цепляется за шею и плечи. Рыбка целует меня в щеки и губы, поздравляя, и совсем не спешит отпускать, как и я ее.

— Рад тебя видеть.

— И я тебя. Поздравляю, — она переплетает наши пальцы и поднимается на носочки, чтобы прошептать в губы: — мой любимый тренер.

— Люблю тебя, Рыбка, — быстро целую, неохотно отстраняясь, но вряд ли снующие туда-сюда родители оценят, если я продолжу. Все-таки за репутацией следить придется. — Пойдем?

— Пора бы.

Всю дорогу до дома я убеждаю ее поехать на дачу к Диме, и она соглашается, но вот с подругами выходит проблема. Машка ее пока нашла себе ухажера, с которым вот уже три дня не думает расставаться. Остальные либо не настолько близки, либо уже замужем. Рыбка просит подождать до следующей недели и, если у Машки не выгорит, то подставим плечо Димы, как надежную жилетку, а там он сам пусть потеет, чтобы подругу очаровать. На крайний случай Юля, смеясь, предлагает Жанну, но этот вариант не устраивает меня. Не то чтобы я не желаю ей счастья, но хочется, чтобы оно было максимально далеко от наших жизней.

Сегодня готовкой мы пренебрегаем, а от походов в ресторан отказывается Рыбка, поэтому заказываем еду на дом, грозясь превратиться в домовых, которые никуда не выходят. Но пока что нам слишком хорошо друг с другом. Мы устраиваемся на мягком ковре на полу, едим роллы и цедим вино, разговаривая о баскетболе и жизни после потопа.

— Знаешь, я тут подумал, — она поднимает голову, стараясь заглянуть в глаза, — может, мне ремонт в квартире сделать? Нам товар пришел с задержкой, и поставщик скинул аж сорок процентов, так что не слишком затратно получится.

— Так это же здорово! — искренне радуется Рыбка, потому что на предложение переехать ко мне, она отказалась, аргументируя это новым ремонтом в своей квартире.

— Да, только есть одна проблема.

— Какая? — она хмурится и все же выпрямляется, с серьезным видом смотрит на меня, а я стараюсь не заржать.

— Мне жить негде, а ремонт точно на полтора месяца затянется.

— Так можешь жи… — она замирает на полуслове и смеется, легонько стукнув меня кулачком в плечо, когда я не сдерживаюсь и расплываюсь в самой идиотской улыбке. — Это ты мне так съехаться предлагаешь?

— А ты согласна? — она отставляет свой бокал подальше и усаживается на меня верхом, принимаясь легонько массировать плечи.

— Все зависит от того, как ты будешь меня уговаривать, — мурлычет она, прикусывая мочку уха, и я понимаю, что диалог у нас будет весьма и весьма конструктивный.

— Долго и точно несколько раз, — смеюсь в ответ, опуская бокал дальше от себя, и наконец пускаю в ход руки, крепко сжимая ее. Больше не отпущу никогда. Потому что эта Рыбка только моя.