бокалы

Опустите свои бокалы,

Мы не будем сегодня пить.

Это море не знает слабых,

И не будет хмельных любить.

Оставаясь за поворотом,

Вот опять, я не вижу следы.

Подождите меня, я не долго,

И дорога увязнет в пыли.

Я не знаю, а будет больно?

Я не помню, как в прошлый раз,

Заточили острые колья

И вонзили нещадно в нас.

Но я помню, что выросли крылья…

Белоснежный и чистый снег.

Помолитесь, прощаясь с жизнь,

И молитесь там встретить всех.

Опустите свои бокалы,

Мы не будем сегодня пить.

На коленях стоять и плакать,

Друга нашего хоронить.

Влюбиться бы…

Влюбиться бы…

Такой усталый мир.

На память ветхую похожий.

И я под каплями дождя,

Увы, неузнанный прохожий.

Мой плащ скрывает звездопад,

И, как ни странно, он дороже,

Чем череда людей, чей взгляд

Меня любовью не тревожит.

Внутри, такая пустота,

Уж к заполнению готова.

Влюбиться бы…

И поделиться словом.

И разделить пылающий закат,

И берег изумрудный — моря,

Но… Только лишь на миг,

Воспев его в стихах…

И не коснувшись боле в разговорах,

Чтоб честь сберечь, и не позволить вору,

Мою любовь, развесить на ветвях.

Корни

Я между твоих корней.

Под листьями и под землёй.

Под снегом, что стаял вчера,

Сегодня, ставши водой!

Я почки твоих ветвей,

Желающих стать листвой.

Но этот холодный снег,

Утопит их снежной волной.

И я, так уставший ждать,

Останусь в этом Раю.

Безликая благодать

Утешит мою тоску.

И друг не придёт искать!

И сразу забудет стихи!

А сцена не будет ждать,

Когда прозвучат они.

Я мог бы читать и сам,

Но суть ведь моя в ином.

Стихи посвящать друзьям.

Зачем? А спросите потом!

И их прочтут в тишине…

Не так, чтобы слышал мир!

Поэт, лишь тогда поэт,

Пока его друг не забыл.

Я между твоих корней.

Под листьями и под землёй.

И время спросить — Зачем?

Цепляться за мир чужой.

Без весны

Без весны уже третий год.

И без звёзд… Это так старо!

Замыкается мир в тебе,

Закрывается на засов.

Постепенно, на завтрак — грусть.

На обед, лишь смотрю в окно.

И когда остывает чай,

Прячу голову под крыло.

Без любви уже третий год.

Сердце тихое — без мечты.

А в душе, как крупинки, лёд.

И не тает… Ведь нет Весны!

Бывает

Бывает, ты — лишь ты!

И ты готов сражаться,

Не замечая колкостей мечей.

Не одевая чью-то маску,

Чтоб скрыть всю чистоту души твоей.

И все вокруг, тебя не узнавая,

Смеются громко над твоим лицом,

Где живы все черты.

И нежность в нём, и радость,

Где честь и верность,

А потом…

Бывает, ты — не только ты!

Под маской пафосной,

Как в плен себя сдавая,

Ты стены видишь без окон.

И реки, что в тебе, пусты…

И в сердце тяжесть,

Как память о тебе былом.

Но суть в другом! В обоих ипостасях,

Ты мастер! Ты Король! Ты человек!

И мир, где ты любим,

Сольётся всё ж — однажды,

Где ты, как враг, увы, не победим.

Умереть, незаметно для всех…

Умереть, незаметно для всех.

Умереть, никого не обидев.

Ускользнуть, как растопленный снег,

Грусть других под конец не увидев.

Раствориться с туманом реки,

Даже тенью себя не приметив,

И на небе, что в красках зари,

Затеряться с туманом, навеки.

Попросить певчих птиц заглушить,

Песню спеть, чтоб никто не услышал,

Как бегу босиком я по крышам,

До последней, но яркой звезды.

И тогда… Может быть — повезёт,

Что никто про меня не узнает,

И никто не заметит восход,

В пустоте, без привычных терзаний.

И не спросит, как жить без меня…

Без моих каждодневных признаний…

И не скажет — Родная моя…

И слезу не прольёт на прощанье.

Ну а дальше…

Сиреневый снег, за пределами города сказок,

Где встречают последний рассвет

Те, чей путь до конца не указан…

Привкус крови…

Над головой моей — простор…

Но тело бьётся, как в неволе…

И воздух влажен и тяжёл…

И на губах — железный привкус крови…

В стихах — свободна и легка,

Как птица, знавшая полёты…

Но плачет тонкая душа,

А на губах, всё тот же привкус крови…

А телу хочется летать…

Но это тело — не умеет…

Она душою в это верит,