как в этот момент Реми свел брови. Однако причину не знали, поскольку слов Мики слышать не могли. Мика же, ровно наоборот, не мог видеть лицо сыщика. «И к счастью», – подумала Ксения. Очень уж грозными были брови мужа.

– Дело ваше, – сухо ответил Реми. – Но пока мы не выполним поручение полностью, господин Пасье завещание не напишет. А когда напишет, то поскольку вы отказались от теста… Вы знаете, каков налог с наследства, который платят посторонние люди? Не-родственники?

– М-м-м… Слышал, что большой…

– Неимоверно. Примерно шестьдесят процентов от суммы, но может оказаться и больше.

– Ого… А родственники? В смысле, дети?

«Ого», ага. Быстро сообразил мальчик. Интересно, когда побежит тест ДНК делать?

– Дети – сорок пять.

Реми слушал тишину в трубке. Мика, видать, подсчитывал в уме разницу.

– Разница в пятнадцать процентов, – сыщик решил помочь творческому человеку, который явно не в ладах с арифметикой. Реми же легко решал в уме такие задачки. – То есть сто пятьдесят тысяч с каждого миллиона, а их двадцать восемь, как вы помните. В сумме выйдет больше четырех миллионов, которые достались бы вам, будь вы детьми Этьена Пасье. А так отойдут французскому государству.

Реми снова послушал тишину.

– Да, и не забудьте: есть еще недвижимость, стоимость которой пока можно назвать лишь приблизительно. Но тоже несколько миллиончиков получится. А с них тоже налоги.

Очередная порция тишины для ушей Реми.

– Вы где сейчас? – неожиданно прорезался Мика.

– В гостинице… – удивился сыщик.

– Я могу подъехать к вам?

Реми удивился еще пуще, но согласился.

Спросив название отеля, Мика заявил, что будет минут через двадцать.

– Готов поспорить: Микаэль решился на тест, – усмехнулся Реми, пряча телефон.

Спорить никто не стал. Однако Ксюша нахмурилась.

– Ты с таким сарказмом произнес эту фразу… Но на его месте любой бы решился, разве нет?

– Разумеется.

– Тогда почему сарказм?

– Потому что мне двадцать восемь миллионов никто не завещал! – засмеялся Реми.

В ожидании сыщики решили время не терять и приступили к обсуждению ситуации. Странностей в ней имелось немало, и пора их было рассмотреть со всех сторон.

– Итак, – произнес Алексей, – пока вы трудились, в поте лица добывая снимки семейства Багировых-Дювалей, а также Олега Костюкова, я пребывал в блаженном фарниэнтэ[12], которое, как известно, способствует вдохновению. А оно – друг мыслительного процесса.

– Красиво сказал, – хмыкнула Ксюша, – прям Пушкин.

– Ага, мы на дружеской ноге[13], – пряча улыбку, кивнул Алексей. – И мыслительный процесс принес кое-какие плоды. Я выявил большую, прямо-таки огромную алогичность в этой истории. Анжела, как нам уже хорошо известно, всю жизнь порхает по богатым мужикам. Олег к их числу не относится – сколько бы он ни зарабатывал в лучшие свои времена, это была просто хорошая зарплата. Сравнения с бизнесом не выдерживает.

– Поэтому она за него замуж не вышла, – добавил Реми. – Хотя, если судить по снимкам, любила.

– Любила, нет ли, мы не знаем, – не согласилась Ксения. – Но как сексуальный партнер он ее явно привлекал. Она с ним встречалась в течение многих лет. Притом что после облома с Этьеном Пасье она активно искала мужа во Франции и наверняка женихалась с кем-то еще, пока Дюваля не встретила.

– Ты о какой алогичности говоришь, Кис? – спросил Реми.

– Она заключается в том, что в качестве папаши Анжела привела сыновьям не просто бедняка, а тяжело больного. К тому же двух девиц на шею повесила. И ладно бы проверила, отец ли, – так ведь нет.

– Может, и проверила, как знать.

– Если так, то ситуация еще более странная. Тест неизбежно показал бы, что Олег им не отец. Более того, если в раннем детстве было еще непонятно, то когда пацаны подросли, Данька оказался портретом папаши! Это стало очевидно в какой-то момент, тут и тест ДНК без надобности. Не могла Анжела не знать, не могла! А все равно Олежку на шею своим горячо любимым мальчикам повесила. Вместе с двумя чужими девицами! С чего бы это, а?

И Алексей обвел глазами своих собеседников.

В этот момент в холл вошел Микаэль.

– У меня совсем маленькое дело к вам, – обвел он глазами присутствующих. – Много времени не отниму.

– Присаживайтесь, – предложила Ксения. – Хотите что-нибудь заказать?

– Нет. Хотя да, пожалуй. Виски, – повернулся он к бармену. – С парой кубиков льда.

Получив стакан, Мика поболтал виски, лед позвенел в хрустале.

– Раз вы спрашивали наше согласие на тест, – заговорил он, – то наверняка привезли с собой образец для сравнения… Я прав?

– Конечно, – ответил Реми. – Но позвольте мне встречный вопрос: вам не приходило в голову проверить отцовство Олега Николаевича?

– Приходило. Однако я этого не сделал.

– Почему же?

– По большому счету, это не было важно. А Данька вообще никогда не обсуждал решения матери. Она сказала: отец. Значит, так тому и быть. Ее дело, нам-то что.

– А сестры? Все-таки вам пришлось взять над ними опеку, включая материальную…

– И что? Никаких проблем.

– Это такой пофигизм, простите? – удивилась Ксюша.

– Я не знаю, как это называется. Пусть пофигизм, если вам угодно. Мы никогда не совали нос в мамины дела, с детства приучены. А девушки нашей семье недорого обходятся.

– Но теперь…

– Теперь нам с Данькой светит огромное наследство. Это уже наши с ним дела, не мамины. Вы можете дать мне генетический образец Этьена Пасье?

– Что, арифметика с налогами впечатлила? – хмыкнул Реми.

Мика ответил ему хмурым взглядом.

– Не могу, – продолжил Реми, – извините. Во-первых, для этого нужно разрешение господина Этьена Пасье. Во-вторых, я думаю, он сам хочет…

Реми вдруг сбился и умолк. Сказать прямо сейчас? Подождать, когда братья соберутся вместе?

– А вы уже… Вы сделали тест? Знаете результат? – сообразил Микаэль.

– Угадайте, – с легкой насмешкой ответил Реми.

– Угадал. И, раз вы все еще здесь, стоите у нас над душой, значит, результат…

Брови Реми снова угрожающе шевельнулись.

– Извините, я хотел сказать, что раз вы не уехали… Значит, Пасье точно наш отец. – Мика некоторое время крутил головой, будто хотел что-то добавить, но не находил подходящих слов.

– Подождите меня пару минут. – Реми поднялся и направился к лифтам.

Мика ждал, вращая стакан с остатком виски и почти растаявшим льдом. Он избегал смотреть на остальных, явно не желая продолжать разговор.

– Как там сейчас ваша мама? – сочувственно спросила Ксения.

– Нормально. С шоком справилась, все организовала, все оплатила, и отправку тела, и багажа, билет себе купила на утро.

– Но вы по телефону говорили, что она…

– Говорил. И готов повторить: разговор с ней будет очень трудным. Если она сорганизовалась, это совсем не значит, что к подобному разговору готова. Тема крайне нервная. Никто не любит, когда лезут в его частную жизнь, а уж мама особенно. Да после того, что она