обычной жизни, я не знал, что перемещение возможно. Ковыряться в чужих мозгах, да. Сколько угодно. Но вот так взять свое сознание за шкирку и закинуть в постороннего человека — представить не мог. Нас этому не учили. Более того, никто, никогда не говорил о подобном вслух. А все чертова книга…

И главное, как получилось…Я отбыл уже несколько месяцев своего пожизненного срока. Формулировка «пожизненный» вызывала у меня ярость. Да, мы, псионики, ценим уединение. Но в тот момент, когда сами этого хотим. А не по решению какого-то сраного суда Конфедерации.

Вполне понятно, я любыми способами искал возможность сбежать. В мои планы никогда не входила перспектива сдохнуть в стенах тюрьмы. Даже без способностей мозг псионика работает в разы лучше, чем мозг среднестатистического человека. Физически мы тоже превосходим окружающих.

Естественно, не раз пытался покинуть тюрьму. И естественно, почти получилось. Жаль, что «почти» в данном случае не считается. Тюрьма особого назначения называется так именно потому, что она, сука, особая. И ее создатели предполагали среди заключенных граждан, подобных мне. Соответственно, лично я везде и всюду, если случалось выйти из камеры, сопровождался роботизированной охраной. Людей ко мне не допускали. И это вовсе не выглядело, как в кино. Никаких сделанных по человеческому подобию киборгов, управляемых искусственным разумом. Дорого и неоправданно это. Киборги, которых так красиво любили показывать в прошлом, на хрен никому не вперлись. Зачем роботу, скажите мне, пожалуйста, симпатичная рожа? От этого он не действует более продуктивно и точно не перестанет быть роботом. Ровно, как история с искусственным интеллектом, который со временем обретает самостоятельность, а потом захватывает мир. Чушь!

Поэтому мои личные охранники выглядели как железные болванки, которые весьма ощутимо хреначат разрядами электрического тока. Да, по старинке. Зато очень доходчиво. Пять раз я пытался сломать эти консервные банки. В итоге почти час валялся посреди тюремного двора. На прогулку меня выводили в одиночестве. Роботы кружили рядом, ожидая, когда я приду в сознание. Поучительный момент. Типа, сам нарвался, сам и ползи обратно в камеру.

Ну, и конечно, ошейник. Он у меня тоже был. Делали эту приблуду из специального сплава, который блокирует любые проявления силы псионика. Мерзкие ощущения, скажу я вам. Чувствуешь себя цепным псом, который вдруг ослеп и оглох.

Но однажды я начал слышать голоса. Сначала подумал, все…поехала крыша. Из-за ошейника мысли посторонних людей были мне недоступны, а тут вдруг такой поворот. Никакого логического объяснения внезапным глюкам не имелось. Сначала я, правда, подумал, сломался ошейник, поэтому цепляю отголоски чьих-то мыслей. Это маловероятно, даже невозможно, но вдруг… Попытался псионикой раскидать в стороны две болванки, которые провожали меня в библиотеку. В итоге минут десять стоял посреди тюремного коридора, тужась, как идиот, который вот-вот обосрется. Думаю, со стороны смотрелось все именно так. Учитывая наличие системы видеонаблюдения, уверен, свидетели столь странного поведения от души повеселились, наблюдая за мной. Естественно, ни черта не вышло. Болванки даже не дёрнулись. Просто тихо жужжали рядом, ожидая, пока заключённый под номером 001 перестанет заниматься ерундой.

Соответственно, с ошейником было все в порядке. А вот со мной — нет. Я постоянно слышал эти чертовы голоса. Если говорить более точно, один голос. Он постоянно твердил единственное слово.

Сбежать…сбежать…сбежать…

Так продолжалось до тех пор, пока я однажды не психанул. Это же чокнуться можно, когда какой-то левый тип бормочет в твоей голове без остановки одно и то же. Я вскочил с кровати в своей камере, и заорал:

— Как, млять?!

Голос замолчал на мгновение, а потом вполне нормально ответил.

— Сознание уноси, придурок. А не свою задницу. Задницу вытащить нереально. Это место по уши напичкано всякой вредной херней.

Я в этот момент просто обалдел. То есть, мало того, в моей башке, несмотря на ошейник, кто-то присутствует, мысли о сумасшествии старался всячески отодвигать на задний план, так еще этот кто-то способен вести диалог!

Снова сел на кровать, пялясь в одну точку, а потом вслух спросил.

— Как?

Голос удивленно поинтересовался.

— Ты меня слышишь?

— Ну, вообще-то, да.

— Перестань разговаривать вслух. Выглядишь, как псих. И привлекаешь внимание. Просто думай. Ты что, не знаешь, как это происходит? Тоже мне, злодей…преступник номер один. Сильнейший псионик…а тупишь, будто малолетка…

С того момента я начал вести интересные диалоги с голосом в своей башке. Он упорно не называл имени, не признавался, кем является. Являлся…так, наверное, правильнее. В прошедшем времени. Из некоторых его фраз сделал вывод, мне в голову забрался какой-то умерший тип. Как? Не понимали ни я, ни он. Голос признался, что его просто сильно нервировал ошейник. Он эту штуку чувствовал. Мои эмоции чувствовал. Поэтому в один прекрасный начал твердить о побеге. Что я его услышу, никак не ожидал.

Псионик может читать мысли, может воздействовать на разум людей. До хрена чего может. Но мы не медиумы. С мертвыми не общаемся. С мёртвыми вообще никто не общается. Давно всем известно, человека после смерти ждёт могилка, земляные черви или горстка пепла. Смотря какой способ был выбран по завещанию. Нет никакого загробного мира. Нет никакой реинкарнации. Ты рождаешься, живешь, умираешь… На этом — точка. Но все же, в долбанной тюрьме, с долбанным ошейником-блокиратором, я умудрился хапнуть сознание какого-то мертвеца.

Причем, голос явно не вчера проник в нашу реальность. Кроме того, бывший обладатель этого голоса тоже скончался не вчера. А очень, очень давно. Он расспрашивал меня о том, как сейчас все происходит, как устроено. Интересовался различными подробностями о мире, сильно удивляясь моим рассказам. Особо переживал из-за Третьей мировой. Потом вообще поинтересовался, чем закончилась Перестройка и не помер ли какой-то Борис от пьянки. Когда я ответил, что ни Бориса, ни Перестройки не знаю, Голос сильно расстроился.

В общем, судя по этим вопросам, Голосу было очень до хрена даже не лет. Десятилетий. А там, вполне возможно, гораздо правильнее использовать числа в пределах сотен. Причем, сам он ничего не рассказывал. Кроме одного. Утверждал, будто в библиотеке можно найти интересную книгу. Старую. Сначала расспросил, где именно находится тюрьма. Я объяснил ему, что здание это — старое. Очень старое. Достаточно долго оно стояло на хрен никому не нужным. На территории, которая когда-то была столицей одного из государств. Очень давно. Пока чрезвычайно ушлый тип не придумал использовать его для тюрьмы. Голос сильно разволновался, начал бормотать какую-то чушь. Мол, он так и знал…он догадывался…бла-бла-бла…Потом спросил, не попадался ли мне здесь знак серпа и молота. Я ответил, мол, попадался. Такой знак имеется ровно над входом в библиотеку.

— Отлично! Значит твоя задача разыскать книгу. Ее написал один человек… там о псионике,