— И со сколькими мужчинами вы его делите?

— Ни с одним, — выдохнула я.

Она посмотрела на Джейсона испепеляющим взглядом.

— У тебя есть эта лгунья.

В этот момент Джулия втиснулась между ними.

— Бобби, прекрати это. Я знаю, что состояние папы причиняет тебе сильную боль, но делая больно Джейсону, ты его не спасешь.

Роберта отвела свой взгляд от нас. Она покачала головой.

— Мне стоит уйти.

Оно пошла, но не к лифту, она дошла до конца холла, и все мы проводили ее взглядами до угла.

— Мне так жаль, Анита, — сказала Айрис.

Джулия обняла Джейсона.

— Я думаю, что она твоя подружка.

— Спасибо, но держу пари, папа согласится с Бобби.

Джулия обняла его чуть сильнее, но на ее лице читалась все та же мысль. С Джулией, впрочем, как и с ее матерью я бы с удовольствием сыграла в покер. Насчет Роберты я пока не была так уверена.

Из открытой двери послышался густой голос:

— Если вы собрались подраться, сделайте это там, где бы я мог вас видеть.

Джейсон вздохнул и наклонился ко мне. Он спрятал лицо в линии моей шеи. Он вдохнул аромат моей кожи так, как обычно ныряльщик вдыхает свежий воздух после погружения.

Айрис пошла впереди нас, приговаривая:

— Фрэнк, все хорошо.

Держу пари, Бобби похожа на отца. Мило, мило, мило…

Фрэнк Шуйлер занимал большую часть кровати и полусидел, будто они не смогли найти кровать, соответствующую его росту. Даже в таком положении было видно, что в нем росту больше шести футов. Но раку было наплевать на его рост. Грубые лицевые кости, угадывающиеся и в лице Роберты, видимо, были особенностью его скелета. Его глаза казались глубокими коричневыми впадинами. Его голову все еще украшала копна темных волос и такие темные усы. Было очевидно, что он либо сам отказался от химеотерапии, либо врачи решили, что она его уже не спасет.

К его рукам и лицу тянулись трубки. Запах смерти тяжело висел, но не такой сильный, как в коридоре. То, что его убивало, не смогло лишить его достоинства, по крайней мере пока.

— Джейсон приехал тебя навестить и привел с собой подружку, хорошенькая, правда? — Айрис постаралась разрядить ситуацию счастливым щебетанием, но это не сработало.

— Привет, папа, — сказал Джейсон совершенно пустым голосом.

— Зачем ты приехал? — спросил его отец.

Джейсон набрался смелости и ответил.

— Мама попросила, чтобы я приехал.

Его тон все еще был настороженным.

— Тебе не стоило заставлять девочку утруждать себя, — проговорил мужчина в кровати голосом глубоким и тихим. — Ты не должен был приводить ее только ради меня, Джейсон. — Его голос был не таким враждебным, как его взгляд. Скорее всего со взглядом он просто не смог справиться.

Джейсон выпустил мою ладонь и положил руку мне на талию, вторая рука лежала на моем бедре, чуть ниже моей собственной. Я запустила руку под его пиджак, обнимая за талию и стараясь дать то успокоение, которое могла.

— Я буду обнимать Аниту так, как захочу.

— Роберта права, малыш, ты можешь тискать ее на публике, если тебе так хочется. Это твое личное дело.

— Что же ты считаешь, я делаю не на публике… папа? — спросил мягко Джейсон.

— Твоя мать сказала, что ты приедешь со своей девушкой, так что я смогу умереть со счастливой мыслью, что мой сын не… — он приостановился, не закончив предложения.

— Какой? — спросил Джейсон мягко, но на грани гнева. Его сверхъестественная энергия начала ползать мурашками по моей коже в том месте, где мы соприкасались. Это не здорово.

— Фрукт, — выжохнул Фрэнк.

— Фрукт, — повторила за ним я и постаралась не рассмеяться. Но это было один из тех моментов, когда напряжение столь высоко, что вы просто не в состоянии рассмеяться.

Он посмотрел на меня так, будто я только что выросла прямо перед ним.

— Извините, — сказала я.

— Вы считаете, что это забавно, что моя жена попросила вас солгать мне. Лгать мне на смертном одре вы считаете забавным?

Я уронила голову на плечо Джейсона.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— На твое усмотрение.

Я повернулась достаточно, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Ты уверен?

— Решительно да, — улыбнулся он.

Я пожала плечами, все еще обнимая его. Я оглянулась назад, на человека в постели. Я пыталась придумать вежливый способ начать разговор.

— Я думаю, что забавно, что вы считаете Джейсона геем.

— То, что вы все это время висите на нем, дела не меняет, он — гомо.

— Фрукт, гомо, вам даже не хватает духу назвать его гомосексуалистом?

— Вам нравится это слово, девонька, прекрасно. Он — гомосексуалист.

Мать Джейсона подошла ближе к кровати, но не к мужу. Она постаралась встать где-то между сыном и мужем. Я получила подтверждение, что она не раз в своей жизни видела сцену, подобную этой.

— Думаю, я лучше знаю сексуальные предпочтения Джейсона, чем вы, мистер Шуйлер. — Что ж, вполне вежливо.

— Папа, — заговорила Джулия от двери, — Джейсон привез Аниту сюда, чтобы познакомить с тобой, это ведь о чем-то говорит?

— Это значит, что она будет лгать для него.

Джейсон развернулся достаточно, чтобы держать меня только за руку. Он потянул меня к двери.

— Пойдем, Анита.

— Нет, — проговорила Айрис, хватая его за другую руку.

— Папа, — вновь вмешалась Джулия, — он приехал сюда, проделал весь этот путь. Они оба бросили работу, все, чтобы быть здесь. Будь хорошим.

— Я умираю, Джулия, у меня нет времени становиться хорошим. Я хочу, чтобы мой сын был мужчиной, а не тем, чем он собрался быть.

Плечи Джейсона поникли, будто он собирался принять на себя удар. Это была последняя капля. Этот ублюдок заслуживал любого дерьма, даже смерти.

Я все еще держала Джейсона за руку, поворачиваясь к кровати.

— Джейсон больше мужчина, чем вы, мистер Шуйлер.

Эти впалые глаза впились в меня яростным взглядом.

— И как это прикажете понимать?

— Это значит, что настоящий мужчина должен быть вежливым. Настоящий мужчина должен быть добрым. Настоящий мужчина любит свою семью и принимает их такими, какие они есть.

— Я умираю, у меня есть право быть сукиным сыном.

— Держу пари, что вы всегда были жестоким ублюдком.