— Что-то ты, зелененький, совсем позеленел! Соберись, мы так обоз не догоним!

Точно, чахла же там волнуется, наверное! Надо бы поторопиться…

— Пешком проще! — буркнул я, стараясь смотреть только вперед. Так было легче всего.

— Пешком ты сейчас и трех метров не пройдешь. — Эльф ехал рядом, на более стройной зверюге, и еще одну зачем-то вел с собой за кожаный поводок на морде. — И завтра-послезавтра ты не ходун, так что привыкай быть сверху! — И подмигнул, как-то многозначительно загадочно. А потом рассмеялся: — Шучу я! Не смотри на меня так озадаченно.

Я только рукой махнул, потому что почти все шуточки у белобрысого были странные и подозрительные, как и он сам. Но без его помощи я бы с преследователями не справился.

И тут на дорогу кубарем свалился какой-то незнакомый лешак, конь подо мной резко затормозил, а я еле удержался в седле.

— Ты что, ополоумел совсем?! — мой вопль скорее был похож на испуганный, чем на раздраженный.

Еще бы! У меня от страха сердце остановилось, дыхание перехватило и все органы сначала вверх подпрыгнули, а потом с грохотом в пятки упали. Нет, к степным предкам эту верховую езду! Орки лошадей лишь для перевоза добра использовали — и правильно делали!

Как нога пройдет — все, пешком… только пешком! Тогда я от себя завишу, а сейчас — от дурного зверя подо мной. А если бы он поскакал?! А если бы на дыбы встал?! А если бы я шмякнулся вниз?!

Главное, по деревьям я и выше забирался, даже падал иногда… Встанешь, головой потрясешь, мозги взбодрятся, и все в порядке. Ну или к бабке за отваром сбегаю. А тут — страшно!

Это что ж выходит? Я, старший сын вождя, боюсь какого-то жеребца?! Позорище… хоть иди в трясине с горя топиться!

— Пигалица какая-то белобрысая сказала тебя предупредить. Говорит — вас предали, — проверещал лешак и тут же исчез среди деревьев.

Тут уже на дыбы чуть не встал я! Чахла в беде! Кто мог ее предать?! Если бы не светлый день, я бы подумал на вампира… Но раз не он, то кто? Люди?!

В глазах прямо помутилось от гнева, и резко стало плевать на тошноту, тряску, голод и ноющую боль в ноге… Единственное желание — вперед, быстрее, спасать!.. А раз сам бежать не могу, значит, надо победить проклятого зверя.

— Зелененький, выдыхай! Мы же не собираемся нападать на весь обоз? — Белобрысый какое-то время понаблюдал за моими попытками справиться с конем, а потом посмотрел на мое лицо и ухмыльнулся: — Что, правда? Да ты псих!

Фраза прозвучала как похвала, так что я даже не сомневался — шаман со мной. Хотя насчет нападения на обоз он прав. Я ранен, у него всего пять стрел, и нас, скорее всего, ждут.

Только здравые мысли в мою голову стали приходить после получаса усиленной тряски. Сначала я вообще думать не мог, лишь злился, вцепившись в шею зверя подо мной. Кожаным поводкам, которыми этот хитрый гад был опутан, я не доверял, хотя и их тоже из рук не выпускал.

Белобрысый скакал рядом и помалкивал, иногда поглядывая на меня с сочувствием. А мне даже стыдно не было, плевать на все… Даже на желудок, который постоянно выбирал, хочет ли он изгнать завтрак или же получить обед.

Я даже о чахле старался не думать — толку гадать, кто там ее предал и что с ней сейчас. Если какая-то тварь обидела мою немощь, просто убью, и все. Даже разбираться, зачем он это сделал, не стану.

Но вот где-то через полчаса я смирился, что сразу весь обоз порубить топором не получится, нужен какой-то план. Чахла мне очень дорога, но время моей последней битвы еще не пришло. Оттого, что я погибну, Ка-арис лучше не станет. Сначала надо ее спасти…

— Что, дурь от тряски осыпалась и здравые мысли поперли? — поинтересовался белобрысый, покосившись на меня. — Это хорошо. А то я никак не мог придумать, как буду тормозить озверевшего орка.

— Рано пока звереть, — мрачно пробурчал я. — Не нагнали еще…

Спустя еще примерно полчаса издевательства и надо мной, и над зверюгой подо мной мы наткнулись на дневную стоянку обоза. Эльф потребовал, чтобы мы дали коням отдышаться.

Мы и так каждые минут десять-пятнадцать притормаживали, чтобы животные прошлись шагом. Зато потом они мчались так, что я очень хотел бы зажмуриться. Но от страха, наоборот, даже моргать переставал.

И теперь ругаться с белобрысым не стал — он в лошадях разбирается и раз сказал, что им нужен отдых, — значит, будем отдыхать. Так что я аккуратно слез и практически упал под ближайшим деревом.

А эльф занялся нашими зверюгами — снял с них седла, протер спины, при этом воркуя что-то на своем непонятном языке. Потом уселся рядом со мной, прислонился спиной к дереву и закрыл глаза.

— Адреналин лучше алкоголя, — выдал он через пару минут.

Я не понял ни первое, ни третье слово. Лучше и лучше. Вампир тоже что-то про алкогольную спячку говорил, из которой белобрысый недавно выполз.

— Ты не умничай, — предупредил я на всякий случай. — А то и обидеться могу…

— Риск лучше выпивки, так понятнее? — ухмыльнулся эльф. — Кровь по жилам потекла быстрее. Даже смысл в жизни появился — выяснить, что в Драконьей Звезде происходит. Интересно.

— Драконья Звезда — это дом поганки? — уточнил я. Хотя и так ясно. Она вроде как драконица, так где же ей еще жить, как не на звезде?

— Да, цепь гор так называют, — опустил меня с небес на землю эльф. — Ту, что за рукавом Аза-аэйлин.

— А чего, другого ориентира не придумали? — сначала всерьез озадачился я. Но потом все же решил, что это он не о потерявшемся рукаве, а о чем-то похожем на него, и вытащил свою карту.

Белобрысый покрутил ее в руках и удивленно хмыкнул:

— Ишь ты… еще доисходовая. Но Звезда уже тогда была, смотри…

Я посмотрел и тихо застонал сквозь зубы. Нам до этой самой Звезды еще звездить и звездить! Раз пять по столько же, сколько мы уже прошли… А то и раз шесть! Я-то на первые горы думал, которые, оказывается, Гномий хребет называются.

— Тебя бы как раз в хребет и отвели, вкалывать, пока не сдохнешь, — пояснил мне на всякий случай белобрысый.

— К гномам? — процедил я, стараясь уговорить подгорных предков перестать бурлить во мне и успокоиться.

Орки с гномами редко сталкивались, но тоже не очень их любили. Если лохматые лешие просто норовят запутать в пути, чтобы повеселиться, то бородатые гномы путают, чтобы выманить все, заграбастать себе, а тебя оставить ни с чем. Так что мне папаня строго-настрого запретил с гномами связываться.

Мамка с бабулей вообще ни разу о гномах доброго слова не сказали. Во всех тролльевых сказках гномы — злые обманщики. Теперь еще выяснилось, что рабовладельцы. Кикиморы их свари…

Ка-арис:

Я лежала в телеге и очень старательно «спала», при этом внимательно изучая лес вдоль дороги. И когда деревья вокруг нас встали высокой глухой стеной, сразу поняла — идеальное место для побега.