Второй рукой убийца подхватил под мышки обмякшее тело и прижал труп к стене дома. Зафиксировав таким образом тело наблюдателя в вертикальном положении, чтобы никто из проходящих мимо подворотни прохожих не усомнился, что видит перед собой двоих вполне здоровых мужчин, убийца свободной рукой рванул на себя полы полурасстегнутой куртки убитого прапорщика. Он точно знал, где может находиться то, что он ищет, поэтому всего за несколько секунд снял с тела Игоря оперативную фотокамеру и миниатюрный диктофон вместе с присоединенным к нему выносным микрофоном. Обшарив карманы своей жертвы, убийца вытащил оттуда служебное удостоверение Игоря и его мобильный телефон. Телефон оказался включенным. Убийца тут же выключил его и разбил ударом о стену. После этого он хотел выбросить испорченную трубку, но, спохватившись, сунул ее к себе в карман. Последним, что он обнаружил на теле убитого прапорщика, оказалась его пристегнутая к поясу кобура с компактным пистолетом «ПСМ». Убийца выдернул из кобуры пистолет и вслед за телефонной трубкой отправил к себе в карман. Закончив обыск, он отпустил мертвое тело, и оно, скользнув по стене, растянулось на грязном асфальте. Тем временем убийца уже исчез в глубине подворотни. Он миновал проходной двор и вышел в параллельный переулок, а оттуда на Садовое кольцо, точно к входу станции метро «Курская».

...Ответив на вызов, капитан Шипунов прижал трубку к уху. Но оттуда донесся лишь равномерный гул. Так и не услышав ни одного слова, Шипунов энергично потряс трубку и снова прижал ее к уху. Эффект оказался тот же. Трубка слабо потрескивала, но молчала. Совершенно неожиданно из динамика донесся резкий звук сильного удара, словно абонент выронил свой телефон из рук.

– Игорь, это ты?! Что там у тебя?! – испуганно выкрикнул начальник бригады.

Услышав непонятный звук, он в первую очередь подумал о своем наблюдателе. Ответом начальнику бригады было все то же молчание, шорох и слабое потрескивание.

– А может, у него телефон неисправен? – предположил один из сопровождающих Шипунова прапорщиков.

– Две минуты назад был исправен, а теперь сломался?! – задал стажеру встречный вопрос Шипунов. – Боюсь, что-то случилось. Ну-ка, быстро за Игорем! – приказал он обоим стажерам. – И обыщите все дворы по его маршруту!

Но обыскивать все дворы не пришлось. Как только прапорщики добежали до перекрестка, откуда последний раз выходил на связь их напарник, и заглянули в ближайшую подворотню, то сразу наткнулись на тело своего товарища.

Игорь лежал на боку, откинув в сторону левую руку. Его правая рука, наоборот, была прижата к груди. Создавалось впечатление, что у лежащего на асфальте человека стало плохо с сердцем. Один из стажеров наклонился и осторожно перевернул тело своего друга на спину, и оба испуганно отпрянули. Лицо Игоря представляло собой жуткое зрелище. Расплющенный и буквально вмятый внутрь черепа нос. Под носом расплылось густое кровавое пятно – такое, что губы Игоря и часть его левой щеки тоже оказались в крови. И две тонкие струйки крови струились из уголков глаз на крылья раздавленного носа...

Сзади к прапорщикам, пыхтя, подбежал Шипунов.

– Где?! Что с ним?! – с шумом выдохнул он.

– Вот... – Стажеры растерянно расступились.

Шипунов взглянул в лицо своего третьего стажера и сразу все понял.

– Ничего не трогали? – спросил он у прапорщиков, как только сумел проглотить подступивший к горлу комок.

– Нет, – последовал незамедлительный ответ. – Я его только на спину перевернул, – добавил стажер, прикасавшийся к телу Игоря.

– Вот и не трогайте! – распорядился начальник бригады. Он вынул из кармана и передал одному из стажеров свой мобильный телефон. – Доложите в отдел о случившемся, пусть высылают опергруппу. Останетесь здесь до приезда наших, расскажете им, как все произошло. А я попытаюсь перехватить этого американца. Даже если это и не его работа, то он должен знать, кто это сделал.

Однако предпринятая начальником бригады попытка задержать сотрудника американского посольства оказалась неудачной. Когда Шипунов примчался к оперативной машине Игоря, водитель Николай сообщил ему, что Студент около трех минут назад уехал на своей «Тойоте». Шипунов вместе с водителем устремились в погоню за американцем, однако настичь или хотя бы обнаружить его отъехавшую три минуты назад машину им так и не удалось. Спустя пятнадцать минут безрезультатного преследования Шипунов связался по рации с сотрудниками стационарного поста наблюдения возле американского посольства, и те сообщили ему, что машина помощника второго секретаря посольства только что въехала на территорию американской дипломатической миссии.

Спустившись по эскалатору на платформу, убийца разыскал глазами человека, остановившего своим вопросом помощника второго секретаря американского посольства. Обменявшись взглядами, они вошли в один и тот же вагон и, проехав одну остановку, так же вместе вышли на станции «Комсомольская» и по подземному переходу двинулись к Ярославскому вокзалу. На вокзале человек, общавшийся с американским дипломатом, встретился со своим приятелем и вместе с ним направился к автоматическим камерам хранения. Убийца прапорщика Игоря, держась от них на почтительном удалении, двигался следом. Уже в помещении камеры хранения он нагнал их и, проходя мимо, произнес:

– За посольским был «хвост». Возле ячеек будьте внимательнее.

Услышав эти слова, Боб вздрогнул от неожиданности. С того момента, как тройка диверсантов пересекла польско-белорусскую границу, из уст командира группы впервые прозвучало предупреждение о действительно серьезной опасности. До последнего момента диверсанты практически ничем не рисковали, если не считать использования поддельных документов для въезда на территорию России. Однако все три российских загранпаспорта, которые вручил полковник Греймс своим агентам, были изготовлены в специальной лаборатории ЦРУ на высокотехнологичном полиграфическом оборудовании. Выявить подделку могла лишь процедура сравнительного запроса в центральную базу ОВИРа на соответствие номера и серии заграничного паспорта вписанным в него имени и фамилии. Естественно, что на российской границе при прохождении паспортного контроля никто не стал подвергать трех возвращающихся из Польши коммерсантов подобной проверке. Диверсанты не везли с собой ни оружия, ни специального снаряжения, поэтому без особых формальностей прошли таможенный досмотр. В тот же день, правда, с четырехчасовым опозданием, поезд Варшава – Москва доставил диверсионно-разведывательную группу Циклопа на Белорусский вокзал.

Боб и Марк в Москве оказались впервые. Стен вернулся в столицу после трехлетнего отсутствия. Выйдя из здания на привокзальную площадь, бывший «каскадовец» своим опытным взглядом определил, что Москва пусть незначительно, но все-таки изменилась. Правда, изменения, которые за то же время произошли с бывшим командиром штурмовой группы спецназа, оказались куда значительнее. Теперь у него были другие имя и фамилия, и служил он уже другому государству. Правда, цели остались прежними. Как и пять лет назад, когда Степан Осокин погнался за четвертью миллиона долларов, предназначенных чеченским боевикам, и ради этого лично уничтожил девять чеченцев и погубил трех своих солдат, так и сейчас Стен, по прозвищу Циклоп, стремился завладеть суммой, в восемь раз превышающей куш пятилетней давности. Впрочем, была и еще одна цель. Он стремился доказать всем, и в первую очередь своему бывшему командиру – подполковнику Федорову, что по-прежнему остается лучшим среди всех бойцов-диверсантов даже такого элитного подразделения, как спецназ ГРУ. Ради достижения своих целей он вновь готов был убивать, но при этом не колеблясь, как пять лет назад, когда его вместе с награбленными деньгами задержал омоновский патруль. Прошлое наемного убийцы, общение с американским полковником Греймсом и само задание ЦРУ лишили Степана Осокина последних тормозов, превратив в настоящее кровожадное чудовище с острова циклопов.