После того как начальник штаба поручил Федорову разработку Греймса, тот составил и передал в варшавскую резидентуру ГРУ задание уточнить цель приезда полковника Греймса в американское посольство. Но сам Федоров понимал, что скорее всего это задание так и останется невыполненным. В лучшем случае в ответ на свой запрос он получит несколько вероятностных оценок польского вояжа Греймса, основанных не на установленных резидентурой фактах, а на известном резиденту боевом опыте начальника отдела специальных операций ЦРУ. Возможности зарубежной резидентуры далеко не безграничны. Даже во времена тесного взаимодействия со спецслужбами «братского польского народа» российской военной разведке далеко не всегда удавалось выяснить, что творится за стенами американского посольства в Варшаве. Поэтому Федоров и не возлагал особых надежд на варшавскую резидентуру ГРУ. Не имея какой-то конкретной отправной точки, он взялся за изучение поступающих в Москву отчетов территориальных органов ФСБ и военной контрразведки, которые удавалось получить в ГРУ, а в последние дни и сводок происшествий по Москве и Московской области. Изо дня в день Федоров процеживал все доступные ему сведения, стараясь найти в них хотя бы намек на возможное участие Греймса в тех или иных событиях. Но за все время военному аналитику не удалось обнаружить ни одного факта, подтверждающего его собственную версию.

«Полковник Греймс не просто разведчик. Он – профессиональный военный диверсант, – рассуждал Федоров. – И начальником отдела специальных операций ЦРУ Греймс был назначен именно за свои успехи в организации и проведении диверсионно-разведывательных акций. Конечно, деятельность отдела специальных операций не ограничивается организацией лишь одних диверсий... Однако если нынешней операцией руководит лично Греймс, а, судя по всему, так и есть, раз он сам прибыл в Варшаву, то скорее всего это будет именно диверсионно-разведывательная акция! Тогда становится понятным, почему Греймс прилетел из Америки не один, а вместе с группой морских пехотинцев. Под видом морпехов он привез с собой трех диверсантов, которым поручено проведение акции. Но вот где должна состояться эта акция? Вряд ли это место в Польше. Поляки и так готовы показать американцам все, что угодно, лишь бы те поскорее приняли их в НАТО и в Евросоюз. Ближайшие соседи Польши: Литва, Белоруссия, Украина, ну и, конечно, Россия? Литву можно исключить сразу по тем же причинам, что и Польшу. Белоруссия и Украина – тоже слишком мелко для ЦРУ, вернее, для Греймса. Все-таки диверсионно-разведывательные акции проводятся в отношении стратегически важных, прежде всего военных, объектов. А собственных объектов, которые могли бы представлять столь повышенный интерес для американской разведки, ни в Белоруссии, ни в Украине просто нет. Объект нынешних разведустремлений ЦРУ может быть только российским! Но вот что это за объект и где он находится – у нас или за рубежом?!

Надо будет выяснить в штабе, к чему последнее время особенно проявляет интерес американская разведка. Ведь не на пустом же месте задумал Греймс свою операцию, – подумал Федоров, вращая между пальцами невостребованный маркер. – К чему откладывать? Лучше сделать это прямо сейчас. Да и сводку уже пора вернуть в секретариат». Убрав прочитанную сводку в непрозрачную пластиковую папку, подполковник встал из-за стола.

Разрешение на получение интересующих Федорова материалов мог дать только начальник штаба, и из секретариата Федоров направился к нему. На этот раз в приемной Звонова терпеливо ждали своей очереди на прием сразу три офицера.

– Лев Аркадьевич на совещании у руководства, – заметив вошедшего в приемную Федорова, известила его секретарша.

– Ясно, – Федоров кивнул и незаметно для секретарши взглянул на свои наручные часы.

Обтекаемый термин «руководство» подсказал ему, что секретарша не знает, к кому именно из руководителей управления отправился на совещание ее начальник. К тому же начальник ГРУ или его замы обычно не созывали совещаний до десяти часов утра. Пока же было только без четверти десять. Поэтому скорее всего Звонов еще вообще не приехал на службу, а секретарша просто его покрывает. Перспектива оказаться четвертым в очереди на прием Федорова совершенно не устраивала, и он вышел в коридор, надеясь перехватить начальника при подходе к кабинету. Тактика сработала. Без пяти десять Звонов показался в коридоре. Федоров тут же направился к нему и, изобразив якобы случайную встречу, обратился к начальнику с вопросом:

– Товарищ полковник, мне необходимы свежие данные о последних разведустремлениях американской разведки.

– Хорошо, я дам команду в аналитический отдел подготовить для вас нужные материалы, – рассеянно кивнул Звонов.

Начальник штаба явно пребывал в благодушном настроении. Пользуясь случаем, Федоров тут же обратился к нему с новой просьбой:

– Лев Аркадьевич, хорошо бы еще аналогичные материалы у наших коллег из ФСБ запросить. Прежде всего в центральном аппарате и в Московском управлении.

Звонов сразу скорчил кислую мину. Последняя просьба Федорова выходила за пределы его компетенции. С подобным запросом в ФСБ мог обратиться только начальник ГРУ, которому сначала требовалось всесторонне обосновать целесообразность такого запроса. Не желая лишний раз беспокоить начальника управления, Звонов попробовал отговорить Федорова от его намерения:

– Иван Захарович, вы же прекрасно знаете, какова эффективность подобных запросов. Фээсбэшники все равно не сообщат нам ничего конкретного, а отпишутся общими фразами. А из Московского управления скорее всего вообще не ответят. У них вчера человека убили, так что им сейчас не до нас.

– Человека убили? – изумленно переспросил Федоров. – Когда? – Ни во вчерашней, ни в сегодняшней сводке происшествий об убийстве сотрудника Федеральной службы безопасности не сообщалось.

– Стажера из «наружки», – уточнил Звонов. – Оружие забрали, документы. Я как раз вчера вечером узнал, на коллегиальном совещании.

– Товарищ полковник, мне необходимо выяснить обстоятельства гибели этого сотрудника! – решительно заявил Федоров.

– Раз считаете необходимым, выясняйте, – разрешил Звонов. – Что мне вас учить, Иван Захарович? Вы уже вполне опытный сотрудник.

Звонов охотно перевел нежелательный разговор на другую тему, тем более что его последние слова прозвучали как конкретное указание.

Заручившись одобрением начальника штаба, Федоров отправился в Московское управление ФСБ. Здесь он оказался впервые, но из-за испытываемого им волнения в связи с убийством сотрудника службы наружного наблюдения знаменитое здание на Лубянской площади не произвело на него должного впечатления, как на прочих посетителей, впервые переступающих его порог.

В вестибюле Федорову пришлось показать свое служебное удостоверение дежурному прапорщику, после внимательного изучения которого он получил разрешение пройти к оперативному дежурному. Дежурный по управлению тоже оказался подполковником. Причем, как заметил Федоров, примерно одного с ним возраста. Фээсбэшный подполковник выслушал от армейского коллеги сообщение о цели его визита, после чего нажал на своем рабочем пульте какую-то кнопку и громко сказал в спикерфон: