Дёниц собирался приказать U-47 возвращаться в базу, но все обдумав, отказался от этого решения. Жребий был брошен, и оставалось надеяться, что не все крупные корабли покинули базу.

В Скапа-Флоу, вопреки тому, что ожидалось, 13-е число проходило без каких-либо тревог, способных нарушить сложившийся распорядок дня. На борту линкора «Ройал Оук» морские пехотинцы грузили продовольствие, в то время как матросы были заняты ремонтом повреждений, вызванных штормом и сбором поврежденных частей спасательных плотов в большую кучу на палубе. У команды не было времени восстановить силы, и люди были абсолютно измотаны.

14-го октября в 00.58 взрыв средней силы отозвался эхом в ночи. Мягкий толчок потряс линейный корабль. Никто не поверил в непосредственную угрозу. Люди, чьи кубрики находились ближе к носу под главной палубой, проснулись и, почти все, за некоторым исключением, отправились досыпать.

Те, кто спал ближе к миделю [21 Средней части корабля.] и в кормовой части лишь услышали приглушенный взрыв, который их даже не насторожил. 29 000-тонный линкор давал им успокаивающее чувство безопасности. Трудно было предположить, что эта плавучая крепость, всего несколько минут спустя может разлететься на кусочки, да еще где, в базе Скапа-Флоу! Офицеры, поспешно одевшись, вышли на палубу и задались вопросом о происхождении взрыва. Была ли это бомба или мина, сброшенная с самолета. Никто не слышал звука самолетных моторов. Ничто не говорило и о том, что корабль поражен. Возможно, это был внутренний взрыв. Согласно расписанию, в район боцманской выгородки в носу, откуда доносился подозрительный шум, отправили аварийную партию.

Почти никто даже не рассматривал вероятность атаки германской подлодкой, тем более что время шло, и ничто не нарушало царящего вокруг спокойствия. Вражеская подлодка вряд ли ограничилась бы выстрелом одной торпеды, которая, похоже, взорвалась преждевременно. Она наверняка повторила бы атаку. И к тому же, каким образом она могла попасть в Скапа-Флоу?

Однако, несколько матросов, обитавших в носовых кубриках под главной палубой, были уверены, что это действительно была торпедная атака, и они подвергались риску для жизни. Они попытались разбудить товарищей, но те были слишком утомлены, чтобы реагировать. Они поворачивались спиной, ворча, чтобы их оставили в покое.

На сигнальном мостике старшине сигнальщиков показалось, что он видел на поверхности что-то подозрительное, о чем было доложено вахтенному офицеру. Тот приказал на короткое время включить прожектор. Луч выхватил пустой ящик из-под виски, мирно дрейфовавший на поверхности.

С момента тревоги прошло четверть часа, и большинство людей, вышедших на палубу, стало возвращаться в спальные кубрики. Внезапно три сильных взрыва почти одновременно потрясли линкор.

Водяные столбы, один в районе носовой надстройки, а два других позади трубы у верхней башни главного калибра, не оставили сомнений: это действительно была торпедная атака.

Серия взрывов раздалась глубоко в чреве линкора. Появилось пламя, вызвав полное замешательство. Черные клубы дыма, густого и маслянистого окутали центральную часть корабля. «Ройал Оук» начал крениться на правый борт. Яркая вспышка озарила грот-мачту до самого топа. Ошеломляющий взрыв повалил большинство матросов и морских пехотинцев. Переборки, стальные листы и осколки весом в тонны взлетели в воздух. В одно мгновение пожар охватил всю корму. Ослепительный шлейф пламени, словно исторгнутый адом, взмылся на головокружительную высоту, но через мгновение иссяк.

Главная палуба представляла жуткое зрелище: мертвые, умирающие и раненые, стонущие от боли. Резкий и в то же время сладковатый запах горелой плоти, кордита и мазута перехватывал горло. С каждой секундой крен корабля увеличивался. Нащупывая дорогу среди обломков, аварийная партия столкнулась в темноте с группой экстренной медицинской помощи.

Внутренняя система корабельной связи вышла из строя. Группы уцелевших моряков оказались изолированы в различных отсеках линкора. Приказы можно было передать только через посыльных, но как только те пытались спуститься вниз, их немедленно выносило обратно человеческим потоком, рвущимся наверх в поисках свежего воздуха.

«Каждый за себя!»

Вопль «Покинуть корабль!» распространился с удивительной скоростью.

Глубоко внизу водонепроницаемые двери были закрыты на дополнительные запоры. Это означало, что для того, чтобы ее миновать, нужно было сначала выйти через дверь, расположенную на противоположной стороне. Тяжелые двери, которыми было невозможно манипулировать вручную, задраили, когда судно достигло определенного значения крена. Оказавшись в ловушке подобно крысам, люди до изнеможения пытались отдраить их. Эти попытки, совершавшиеся с энергией отчаяния, как правило, заканчивались тем, что обессиленные люди падали замертво друг на друга. Смещенные растущим креном с фундаментов, тяжелые предметы давили несчастных моряков, лишенных возможности что-либо видеть в кромешной темноте.

На правом борту под главной палубой, в местах взрывов торпед, царил полный хаос. В столовых морских пехотинцев и трюмных машинистов несчастные люди продолжали гореть как факелы. Чудовищно обожженные кордитом, умирающие и раненые лежали вместе с обгоревшими трупами в уже непригодной для дыхания атмосфере.

Люди, которым удалось добраться до проходов в носу и корме и найти трапы, со всей силой пытались протолкнуть наверх массу людей, преграждавшую путь на верхнюю палубу. Было несколько случаев паники, но и множество проявлений храбрости и самопожертвования.

С момента последнего взрыва прошло всего пять минут, а палуба гиганта уже стояла под углом 45°. Вода поступала через иллюминаторы, открытые для вентиляции. Они были затемнены, но, увы, не герметичны.

Драма развивалась настолько быстро, что разъездной катер «Дэйзи II», служивший для связи линкора со Скапа-Флоу и ошвартованный к левому борту, меньше чем через минуту после второго взрыва оказался в неуклюжем положении. Кренясь на правый борт, «Ройал Оук» начал поднимать катер из моря. К счастью, его шкипер не спал. Он инстинктивно схватил топор и с трудом разрубил натянутые швартовые концы, прочные как стальные прутья. Со страшным скрипом дерева по металлу, маленький катер скользнул по корпусу линейного корабля и рухнул в море, подняв огромный фонтан брызг. К счастью, серьезных повреждений не было, и шкипер немедленно начал вылавливать и спасать оставшихся в живых. Множество людей, полумертвых от холода, барахталось в ледяной воде, покрытой мазутом.

Два больших баркаса левого борта были своевременно спущены на воду, но перевернулись под весом забравшихся туда людей. Они плыли кверху килем рядом с обломками плотов, сброшенных с палубы корабля. Несколько матросов сумели взобраться на баркасы, другие повисли на них или пробовали взобраться, рискуя окончательно их затопить.

На борту катера к спасенным старались относиться с бесконечной осторожностью, поскольку малейшее прикосновение к обожженной коже заставляло их стонать от боли.

Палуба «Ройал Оук» уже настолько накренилась, что двигаться по ней можно было, лишь ползая на коленях. Один из огромных винтов линкора возвышался над водой. Опасаясь попасть в водоворот, который образуется на месте тонущего корабля, группы людей все больше и больше ныряли в воду. Некоторые офицеры хладнокровно помогали раненым, и даже отдавали собственные спасательные пояса. Многие из них отказывались покидать корабль до последнего мгновения.