Пристально посмотрев на Сергея, адмирал задал очередной вопрос:

– Сколько у вас крыльев?

Выслушав ответ полковника, Бирилев вздохнул:

– Мало, как вас мало. – Распрямившись, офицер добавил: – Последнее, четвертое крыло, войдет в состав островной ПВО.

На этом все, господин полковник, вы свободны. Отдыхайте и готовьтесь к полетам. Работы у вас будет много, так что не залеживайтесь! Если есть вопросы, то задавайте сейчас. Вечером ответить на них не смогу, у меня совещание с адмиралом Костиковым.

Соколов решил воспользоваться ситуацией и задал первый вопрос:

– Противник проводил стратегическую разведку месторождений?

– Безусловно! – кивнул головой Бирилев. – Консорциум ведет космическую разведку острова. Кроме того, поставленная на хребте радиолокационная станция несколько раз засекала стратосферный разведчик, вероятно, SR-101[29]. Вчера самолет прошел прямо над островом, но достать мы его не смогли. Нам нечем перехватывать цели, идущие на высоте 50 километров со скоростью 6000 километров в час.

Сергей нахмурился, SR-101 был вестником крупномасштабной войны. Пролет стратосферного стратегического разведчика означал, что Консорциум готовится к проведению десантной операции. Появляясь на высоте, недосягаемой для зенитных ракет, «Черный рыцарь» проводил детальную радиоэлектронную разведку противника. Машина добывала информацию о вражеских радиолокационных комплексах и действующих системах ПВО. При попытке перехвата, SR-101 стремительно набирал высоту и выходил на низкую земную орбиту. Не имея космических зенитных ракет, Бирилев сделал ставку на дезинформацию противника и многоуровневую маскировку собственных комплексов ПВО.

Перед уходом полковник отдал адмиралу честь. Бирилев вяло коснулся пальцами седых висков. Кивнув на прощание головой, адмирал произнес:

– Над островом может сбоить радиоэлектронное оборудование истребителей. Это нормально. Помехи инициирует экспериментальная электромагнитная установка направленного действия. Когда система будет сфокусирована, «шум» пропадет. Ну а пока, господин полковник, летайте по механическим приборам. Они действуют надежно, вне зависимости от силы и направления электромагнитного импульса.

Соколов принял информацию к сведению и покинул кабинет адмирала. В душе Сергея бурлил океан эмоций. Тактика, избранная Бирилевым, выглядела не столько ошибочной, сколько изначально порочной. Адмирал полагал, что сможет сдерживать натиск противника, находясь в глухой обороне и отражая усиливающиеся налеты вражеских бомбардировщиков. В действительности же он обрекал себя на быстрое поражение во время первого сокрушительного удара. Самое печальное, что глупость адмирала могла привести к гибели десятков людей. В том числе и пилотов «Звезды», за которых Сергей нес личную ответственность.

К сожалению, выбора у Сергея не было. Он должен был подчиняться приказам советского генералитета и пока не мог повлиять на выбор и оценку альтернатив.

От мрачных мыслей полковника отвлекла настойчивая трель спутникового телефона. Сергей извлек из кармана пластиковую трубку:

– Соколов слушает. – В голосе полковника слышались откровенные нотки раздражения.

– Это Северский. По голосу слышно, что настроение у тебя отвратительное, но мы это быстро исправим. Ольга пригласила нас на обед с жареным мясом и сухим красным вином, не эрзац и не заменитель. Тебе понравится. Сможешь расслабиться после полета, а заодно и с Джейн потолкуешь.

– Ты отлично знаешь, что я ненавижу сухое вино. Франсуа, кстати, будет?

– Да. Ты сможешь поговорить с ним о сбое ракет. С глазу на глаз, так, чтобы об этом эпизоде не узнали другие пилоты. Думаю, парень разберется с проблемой за пару дней. Он, как ни крути, талант!

– Хорошо, убедил, приду. Только вот температура на улице не способствует длительным прогулкам.

– Машина ждет за дверью, – с готовностью откликнулся Северский. – Наше корыто стоит по правую сторону от адмиральского воздушного танка[30].

– Замечательно, просто замечательно, – протянул Сергей, нажимая на красную кнопку.

Спрятав телефон, полковник застегнул пуговицы формы и поправил ремешки летного шлема. Подняв воротник, Соколов переступил порог штаба и оказался в холоде тусклого полярного утра. Резкий порыв ледяного ветра забрался под верхнюю одежду и коснулся иглами боли немногочисленных участков незащищенной кожи.

Сергей прикрыл рукой верхнюю часть лица и сощурил глаза. Машина Северского действительно стояла возле танка. Однако назвать ее автомобилем полковник не рискнул. Аналитик пригнал к штабу восьмиколесный БТР-100, башня которого изобиловала антеннами, пулеметами и трубками лазерных дальномеров.

Подскочив к машине, Соколов постучал кулаком по десантной дверце. Пальцы, защищенные кожей перчатки, парализовала волна дикого холода. Створка стремительно отъехала в сторону, и полковник, тяжело дыша, забрался в транспортер. Генерал закрыл за Сергеем люк, похлопал товарища по плечу и протянул ему кружку горячего чаю.

– Спирта нет, последние литры ушли на аренду машины.

– В нашей стране ничего не меняется! – с улыбкой отозвался Сергей. – Чья бэтээрка?

– Зенитной части. – Северский указал рукой на невысокий и предельно узкий «салон» машины. Вдоль бортов транспортера тянулись многочисленные сиденья, предназначенные для десантников. – Адмирал пригнал на базу какую-то новую глушилку, которая блокирует не столько противников, сколько собственное ПВО. Механик, одолживший мне аппарат, сказал, что пользоваться им можно будет, пока устройство не начнет работать, как надо. Потом БМП придется вернуть.

– И все за три литра спиртного?

– Не совсем. Мне пришлось сказать волшебное слово!

Северский добрался до края десантного «салона» и протиснулся в водительский отсек. Машина зарычала парными двигателями и, прорвавшись через выросшие сугробы, рванула с места. Сергей едва успел схватиться пальцами за спинку сиденья. БТР трясло до тех пор, пока он не вырвался на бетонку взлетно-посадочной полосы.