– Слишком долго, Франсуа. – Сергей выпустил к потолку очередное дымное кольцо. – На реализацию этого плана уйдет неделя. Семь дней мы будем привязаны к земле. Придумай другой, более короткий план.

– Используйте «белые» ракеты, – не моргнув глазом отозвался Франсуа. – Я перепишу ПЗУ бортовых компьютеров. Запуск ракет будет подтверждать не пилот, а фирма-производитель.

– Затратный вариант… Хорошо, так и поступим, – кивнул полковник. – Приступай сразу же, как закончишь с обедом.

Послышалось тихое перестукивание фарфоровой посуды, в комнату вошла Ольга. В ее руках был поднос с чашками и два чайника: один заварочный, другой с горячей водой. Здесь же стояла маленькая тарелочка с мармеладом – невероятной редкостью в эти суровые военные дни.

– Угощайтесь, – произнесла с улыбкой хозяйка. – Мармелад удалось добыть в прошлом полете, во время посадки в Кевфлавике.

– Спасибо за угощение, – кивнул головой Сергей. – К сожалению, мы с Николаем должны идти. Через пару часов ребята отправляются в патруль, и я должен дать им напутствие перед боем.

Глаза Ольги стали печальными. Легонько вздохнув, хозяйка произнесла:

– Я передам сладости через Дженнифер. Полагаю, она придет на чаепитие.

Николай, кривляясь, отдал хозяйке пионерский салют, Сергей вполне серьезно поцеловал Ольге руку. Завершив прощание, мужчины покинули отсек и начали спускаться по узенькой лестнице в транспортную часть самолета.

– Как думаешь, Франсуа прав? – внезапно произнес Николай. В его голосе не было ни тени иронии. Сергей понял, что Матвиенко говорит на полном серьезе.

– Относительно предательства?

– Да, – холодно отрезал пилот. – Я должен знать, что ты думаешь? Разговор останется между нами.

Соколов остановился на последней ступеньке лестницы и повернулся к своему ведомому.

– Я полагаю, что вирус пришел из Сети. Источник угрозы внешний, хотя меня здорово насторожил тот факт, что описание заразы отсутствует в общедоступных базах данных. Деверо прав в том, что вирус уникальный. Его создали наши враги или конкуренты.

– Как говаривал Джефферсон: «Цена свободы – постоянная бдительность».

Матвиенко похлопал товарища по плечу и добавил:

– Я в транспортер.

Сергей в ответ загадочно улыбнулся. Проводив Матвиенко взглядом, Соколов быстрым шагом направился в транспортный отсек «А».

«Джейн наверняка в бешенстве. Она не любит ждать, – думал про себя Сергей. – Знать бы, что я сделал не так? Отчего она на меня дуется?»

Транспортный отсек «А» был заставлен многочисленными контейнерами и ящиками. Внутри последних томились патроны для авиационных пушек и продолговатые цилиндры самонаводящихся ракет. Единственная электрическая лампа, прикрепленная к стальному своду, источала тусклый зеленоватый свет. В отсеке было холодно, металлические части застывших машин неприятно тревожили кожу. В центральной секции «Ила» темнела вытянутая громада авиационного тягача. «Звезда» использовала тяжелую машину на плохих аэродромах Африки и Южной Америки.

– Джейн? – с надеждой произнес полковник. – Ты здесь?

В кабине тягача зажглась энергосберегающая лампочка. Сергей пошел на нее, старательно огибая громадные ящики и контейнеры. Распахнув тяжелую дверь машины, полковник поднялся по вспомогательной лестнице тягача и стремительно нырнул в теплый салон. Джейн обрушилась на него водопадом тепла и душистой свежести. Она прижалась к Сергею и обвила руками его шею. Ее губы были вкуснее летней земляники. От Джейн веяло любовью и страстью, неуместной в суровой темноте неповоротливого транспортера.

– Джейн, погоди, ты же была не в настроении, – попытался протестовать Сергей.

Девушка оторвалась от ласк и хлопнула тяжелой створкой. В ее глазах плясали бешеные огоньки решимости, спорить с девушкой было бессмысленно.

– О, Серж, какой же ты дурак. Год назад мы гуляли по улицам Медины, а ты все забыл. Ни подарка, ни обещаний. Ненавижу тебя!

Лампочка в кабине машины погасла, и Соколов ощутил сладостный вкус теплых женских губ.

Остров Бернадотта.

Залив Моржовый клык. Высота 72.

10 ноября 2035 года, 12.40

Полярный ветер – безжалостная, смертоносная стихия. Родившись над холодными волнами Арктического океана, он свирепо несется над морем, пока не встретит остров, айсберг или громадный военный корабль. Яростно ударившись о препятствие, ветер атакует его ледяными касаниями, и горе тому человеку, который пренебрежительно отнесется к этому безжалостному нападению. Ветер несет с собой смерть, его яростные порывы, разгоняющиеся до скорости поршневого самолета, до крови обжигают плоть. Острые кристаллики снега болезненно ранят кожу, а белесая пелена пурги снижает видимость до нескольких метров. Полярный ветер убивает людей так же верно, как и выпущенная из винтовки пуля. Однако, в отличие от пули, вызванная им смерть никогда не приходит мгновенно, она растягивается на долгие минуты, часы, а иногда даже дни…

Лейтенант Крис Дин был неотличим от бескрайних пространств белой тундры. В своей синевато-серой защитной форме он лежал подле заснеженного камня и наблюдал за окрестностями. Руки его сжимали снайперскую «M24», оптический прицел оружия служил Дину в качестве бинокля. В холодной безжизненной пустыне Дин не был одинок. На расстоянии вытянутой руки от снайпера находился еще один человек – рядовой Реджинальд Брэдли. Смертельно замерзший парень держал в руках штурмовую винтовку. Прислонившись спиной к ледяным камням, он еле слышно стонал. Брэдли был болен, низкие температуры и пронизывающий ледяной ветер медленно убивали его. Эвакуировать Брэдли на Большую землю было невозможно.

– Я слышу шаги, – внезапно произнес рядовой. – Снег хрустит под подошвами сапог.

Дин прислушался, но до его ушей донесся лишь дикий вой ветра. Тундра была пустынна. Советская авиабаза, расположенная на той стороне залива, мигала далекими навигационными огнями. Когда на посадку шел транспортный самолет, русские включали один красный и два зеленых огня. Если с вылета возвращался истребительный патруль, все красные огни сменялись зелеными.

Брэдли застонал снова, потом тяжело закашлял, Дин нахмурился.

Пять дней назад, во время высадки на остров, Брэдли выглядел решительно и невозмутимо. «Невидимый» конвертоплан V-24[31]десантировал «котиков» на южной оконечности Бернадотта. Завершив миссию, машина легко оторвалась от земли и быстро ушла в сторону моря. Русская радиолокационная станция, развернутая на Грозовой горе, конвертоплан не обнаружила. Не было ни стрельбы, ни погони, ни запуска зенитных ракет. Русские вообще не узнали о том, что над их островом появлялся враждебный летательный аппарат.