– Пока ты разговаривал с Бирилевым, я навел справки по наемникам, что базируются на Бернадотте. Летать придется с середняками. Ливийцы и поляки не имеют серьезного опыта боев. Норвежцы, как мне показалось, немного трусоваты. Единственное исключение – эскадрилья «Один», но у них мало машин – десять F-15E. Этого явно недостаточно, чтобы серьезно повлиять на сложившуюся ситуацию.

– Адмирал упоминал о кадровых эскадрильях. Ты их видел?

– Одним глазом. Советская часть аэродрома закрыта для людей, пришедших извне. Туда можно проникнуть, имея пропуск первой категории. Нам он пока не светит. Зато, проезжая мимо русских ангаров, я увидел шесть вытянутых самолетов, закрытых серой маскировочной сеткой.

– Пятидесятые?

– Они самые. Немного ниже и вытянутее тридцать седьмых. Стабилизаторов два, оба скошены от фюзеляжа. В центральной части небольшое утолщение – генератор плазмы. Рядом с самолетами стоял грузовик, на прицепе которого находилась длинная остроносая ракета. Ставлю на кон свой компьютер, Сергей, что это была «Черная молния»!

Бронетранспортер изменил направление движения. Тормоза заскрипели с суровым звуком, и полковник вновь повалился на спинку сиденья.

– Это еще не все, командир. Пятидесятые не принадлежат ЭДА-5, они собственность другой эскадрильи. Какой – неизвестно, но я эту тайну раскрою. Теперь держись – постараюсь заехать внутрь самолета.

Соколов тяжело вздохнул и вцепился руками за нижнюю часть кресла. Трюк был рискованный, но бегать по ледяным пространствам аэродрома было не менее опасно. Машину тряхнуло, когда первые колеса транспортера забрались на трап. Генерал включил первую передачу, и БТР нерешительно двинулся вперед, истошно воя старенькими двигателями.

Наконец, машина остановилась, генерал выключил двигатель и протиснулся обратно в десантный отсек. Поправив козырек фуражки, Северский вытащил из-под сиденья портативный компьютер и повернулся к Сергею.

– Ну, пошли. Ольга, наверное, нас заждалась. Франсуа и Джейн прибыли на полчаса раньше.

Покинув недра бронетранспортера, мужчины оказались внутри громадного транспортного отсека Ил-76. Машина, принадлежавшая Ольге Ивановне Нестеровой, последние три года летала вместе с «Красной звездой».

До Пакистанской войны Нестерова занималась транспортными перевозками в Индии и Индокитае. Когда обстановка в регионе накалилась, Ольга решила попытать счастья в Европе. К несчастью, рынок Европейских транспортных перевозок был мал. Коммерческая авиация была слишком дорога для гражданских, военные и корпоративные структуры пользовались собственными транспортными самолетами.

Потенциальными клиентами могли стать лишь представители коммерческих эскадрилий, которым требовались тяжелые машины для перевозки боеприпасов и технического персонала. Попробовав работать с южноевропейскими «коммерсантами», Ольга пришла к выводу, что риск получить ракету над Хорватией слишком высок, тогда как оплата, наоборот, чрезвычайно низка. Покинув наемников, Нестерова вывесила резюме на официальном сайте Авиационной коммерческой лиги. Перебрав ряд предложений, Ольга остановилась на запросе «Красной звезды».

В отличие от других авиаторов, Соколов обещал коммерческим летчикам относительную личную свободу и высокий уровень безопасности. После начала боевых действий транспортная авиация «Красной звезды» покидала театр военных действий и возвращалась лишь в момент завершения контракта, когда наемники выходили из борьбы.

Отряд Нестеревой состоял из трех самолетов: двух гигантских транспортных Ил-76 и могучего заправщика Ил-77, без которого были невозможны перелеты на дальние расстояния. Благодаря помощи Северского, Ольга модифицировала летающий танкер, оборудовав машину дополнительными заправочными устройствами. Усовершенствованный «Ил» мог одновременно заправлять четыре самолета, тогда как полный ресурс топлива, находящийся в его танках, был достаточен для увеличения дальности полета 12 истребителей!

Экипаж командирского транспорта состоял из пяти человек. Помимо Нестеровой, второго пилота, радиста и навигатора, в самолете летела Наташка – семнадцатилетняя дочь Ольги. Ее отец был пилотом, погибшим во время Курильской кампании. Таким образом, девочка росла в одиночестве. Мать Наташки была занята работой, и на дочку у нее оставались жалкие крупицы времени. Неудивительно, что девочка проводила большую часть светового дня, путешествуя по закоулкам глобальной сети. Познавая мир внутри компьютерной паутины, дочь безрезультатно пыталась найти сведения о пропавшем отце. Месяцы сменяли друг друга в медленном танце уходящих лет, но загадка исчезновения самого близкого человека так и оставалась нераскрытой.

Поглядывая на девчушку, Джейн хмурилась, а Северский, наоборот, улыбался. Генерал был уверен в том, что Наталья станет светилом программирования или, на худой конец, известным игроком электронного валютного рынка. Последнее, по мнению генерала, было предпочтительнее.

Поднявшись из транспортного отсека по узким ступенькам лестницы, мужчины оказались на верхней палубе самолета. Из соседнего помещения доносился соблазнительный аромат горячего супа, раздавался звон столовых приборов.

– Похоже, обед подходит к концу, – прокомментировал происходящее Северский.

Протиснувшись в соседний отсек, генерал поприветствовал обедающих товарищей. Пожав Франсуа руку, Северский сел за стол и придвинул к себе тарелку. Сергей застыл в дверях, но Ольга Ивановна, увидев нерешительность гостя, громко скомандовала:

– Да проходите же, полковник. Еда стынет. Джейн уже успела разделаться со вторым, а вы еще к первому не приступили.

Соколов не решился перечить суровой хозяйке и сел прямо напротив возлюбленной. Джейн бросила на полковника холодный взгляд и скрестила на груди руки. Похоже, обида была серьезной.

Вытянув губы в примиряющей улыбке, полковник погрузился в раздумья. Джейн молчала, в своей несгибаемой отстраненности она была похожа на снежную королеву. Ольга Ивановна и Северский весело болтали друг с другом, быстро поглощая горячий суп. Франсуа ковырялся ножом в тарелке – лицо у него было бледное, словно живот заморенной лягушки. Катеринка весело напевала песенку из рекламы и бросала восторженный взгляд на Матвиенко. Николай делал вид, что не замечает девчонки, но Сергей видел, что пилоту приятно подобное внимание. Скорее всего, Катерина считала Николая Романовича самым настоящим героем – небесным рыцарем, воюющим с террористами.

Тарелка супа сменилась кусочками жареной баранины. Вкус у блюда был изумительный, но Сергей не мог сосредоточиться на приятном ощущении. Его разум тревожили разнообразные сомнения. Молчание было прервано лишь тогда, когда на столе появилось мороженое и красное вино.

Джейн обхватила бокал тонкими пальцами, и, грациозно подняв его в воздух, пригубила содержимое напитка. Удовлетворенно кивнув головой, красавица вернула хрусталь на стол:

– Серж, я хочу серьезно поговорить с тобой. Закончишь разговор с Франсуа, спустись в транспортный отсек «А». Я буду ждать тебя там, только не задерживайся. Второго оскорбления я не потерплю.