облаками. Я ускорила шаг, проходя по короткому пути, который знала наизусть. Моя прогулка была быстрой, и за половину того времени, которое обычно требовалось, я добралась до дома Ахилла. Меня не было только два дня, но, когда я увидела серый каменный коттедж и великолепный сад, меня охватило радостное чувство.

Когда я добралась до амбара, где не играла оперная музыка, не звучал Верди, словно сирена, которая сигнализировала о том, где работает Ахилл, я осмотрела виноградник, но нигде его не увидела. В конце концов, я заметила Розу, одну в загоне, поэтому предположила, что он, скорее всего, уехал на прогулку.

Решив воспользоваться случаем, я захотела позаниматься с Розой. Я повернулась к конюшне как раз в тот момент, когда услышала звук топота копыт за деревьями. Я нырнула сквозь ветви, и мои ноги инстинктивно понесли меня вперед. Я не осознавала, что на моем лице была улыбка, пока мои щеки не заболели. Деревья росли на невысоком холме, и с этого возвышения открывался прекрасный вид на Ахилла, мчащегося с Нико в сторону дома.

Как и в любой другой день, Ахилл был без рубашки, его рабочая одежда состояла только из джинсов, обтягивающих его ноги, и ботинок. Но что удерживало меня в плену, так это счастливое выражение его лица, когда ветер трепал его черные волосы. Каждый хорошо натренированный мускул напрягся, когда он управлял поводьями. От ощущения порхающих бабочек в моем животе у меня прихватило дыхание и приоткрылись губы. Хватка на подбородочном ремне моей шляпы для верховой езды, стала сильной, и я почувствовала, как покраснели мои щеки.

Ахилл снова перевел Нико в галоп, а затем в медленную рысь. Когда он повернул направо к закрытым воротам жилой части своей собственности, его глаза встретились с моими, и он вздрогнул, сидя в седле.

Должно быть, он подумал, что я решила не возвращаться.

Я ждала его на тропинке у внутренней стороны ворот. Он подошел ко мне и спешился, опустившись всего в нескольких дюймах от того места, где я стояла. Я пошатнулась на ногах, когда они ослабли от его близости. Его запах окутал меня — свежий воздух и земляной мускус.

— Вы вернулись? — спросил он, его голос надломился.

Его красивое лицо приняло серьезное выражение. Мое сердце забилось быстрее.

Он был прекрасен. Ахилл был абсолютно, потрясающе красив.

Должно быть, я смотрела на него слишком пристально или слишком долго, потому, что его брови поднялись, и он начал немного покачиваться на ногах. Я откинула волосы с лица, пытаясь снять напряжение. И все же моя рука дрожала, когда пробегала по моим длинным до плеч волосам.

Я не знала, случайно ли он это сделал или нет, но судя по растерянному выражению его лица в последствии, я предположила, что это было не намеренно. Когда я опустила свою руку, Ахилл протянул свою и поймал прядь моих волос между большим и указательным пальцами. Его полные губы открылись, и он медленно выдохнул.

— Ваши волосы распущены, — сказал он с таким почтением, что я не сомневалась в том, что так ему нравилось больше, чем мой пучок для занятия бегом.

Я стояла неподвижно, борясь с естественным притяжением наших тел.

«Как магниты», — подумала я.

Мое тело стремилось оказаться еще ближе. И я не имела понятия, что мне делать с этой поразительной правдой.

Ахилл должно быть понял, что делает. Он отбросил мои волосы, словно они были в огне. Он сделал шаг назад, его загорелое лицо вспыхнуло краской. Он повернулся и повел Нико в сторону загона.

Несколько секунд я сдерживалась, чтобы привести в порядок свои нервы, уставившись на тропу под своими ногами. Но когда я подняла взгляд и увидела напряженную, обнаженную спину Ахилла, так прекрасно освещенную послеполуденным солнцем, мое сердце вновь забилось сильнее.

«Ты не можешь так поступать, Кареса», — сказала я сама себе — нет, приказала.

И именно в этот момент Ахилл огляделся через плечо. Когда его взгляд встретился с моим, мои наставления улетучились вместе с остатками здравого смысла.

Его ноздри раздулись, а бицепсы напряглись, и я позволила себе на мгновение восхититься им — без чувства вины и без цензуры. И я видела, что он так же разглядывал и меня.

Понадобилось нетерпеливое ржание Розы, чтобы чары между нами рассеялись

Решив вести себя, как подобает взрослой женщине, я взяла себя в руки и подошла к загону. Я прислонилась к забору, когда Ахилл направился освобождать Нико. Прежде чем это сделать он спросил:

— Вы пришли, чтобы покататься на Розе?

— Да, — ответила я. — Но, если уже слишком поздно, я все пойму. Последние пару дней были загружены встречами. Сегодня вечером мне впервые удалось сбежать.

Это было почти незаметно, но я успела увидеть, как выражение лица Ахилла смягчилось. Я поняла, что должно быть ответила на незаданный вопрос: почему не возвращалась раньше?

— Еще не поздно, — мягко сказал он, уводя Нико от ворот загона к конюшне.

Он завел мерина внутрь, а затем понес его сбрую в пристройку. Я последовала за ним, чтобы забрать инвентарь для Розы. Я подошла к седлу и уздечке, которые использовала на ней пару дней назад. И тут слева от меня заметила комплект, который раньше не видела. Свет в темной комнате был тусклым, поэтому я подошла ближе. Я подняла руку ко рту. На деревянном постаменте были расположены великолепные седло и уздечка для выездки. Они были старыми, но их состояние было безупречное.

Я опустилась на колени, чтобы рассмотреть их получше, и заметила королевский герб Савона на юбке седла.

Я почувствовала, что он стоит где-то рядом. Я не видела его, но знала, что он здесь.

— Ахилл, они просто потрясающие.

Я услышала, как он сделал глубокий вдох. Затем почувствовала жар его тела, когда он подошел ближе. Ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы сказать:

— Они принадлежали моей маме.

Мое сердце растаяло от его хриплого голоса. Когда он произнес слово «мама», хриплость прозвучала особенно четко, чем в остальных словах, будто он не привык его произносить. Я предположила, что это было именно так. Он никогда ее не знал.

Даже самую малость.

— Это был ее чемпионский комплект?

— Да. Мой отец хранил его, все эти годы. Он постоянно ухаживал за ним, так долго насколько я помню — мыл, натирал воском и маслом кожу. Я не прикасался к нему с тех пор, как он умер… но после… когда вы… на другой день…

Он запнулся на полуслове, и я подняла взгляд.

Его руки были скрещены на груди,