– Для одиночного боя десяти копеек не хватает. Подожди кого-нибудь в пару или выбери другую игру. Она повернулась ко мне.

– Ищете сына, гражданин?

– Хм… Да я сам, вообще-то, хотел поиграть…

– Конечно, гражданин, – неожиданно расплылась в улыбке дама, – Последняя версия «Галактики» – это нечто! Может быть, составите компанию мальчику? Получасовой бой на двоих – три рубля. Так же, как и на одного. Очень выгодно! По рубль пятьдесят с игрока.

– Я совсем не умею играть, – признался я.

– Не беда. Овладеть рычагами управления – пять минут.

– А ты захочешь играть со мной? – обратился я к пареньку.

– Ну, если вы совсем не умеете, – хитро улыбнулся он. – А то когда мы играли с отцом, он сбил все корабли – на мою долю ничего не осталось!

– Давайте два билета, – попросил я даму, протягивая ей карточку. – Пусть мой юный друг научит меня стрелять.

Никита – так звали мальчика – резво довел меня до зала, в котором имитировался космический бой, показал свободные кабинки, объяснил, как взлетать в «космические» кресла, продемонстрировал кнопки и рычаги для стрельбы из основных видов оружия. Управление действительно оказалось простым.

Я занял свою кабинку, мальчик – свою. Связь мы держали с помощью радио. Точнее, предполагалось, что это радио. На самом деле, естественно, связь шла через ту же самую компьютерную сеть.

– Время пошло! – объявил Никита, и мы оказались в космосе. Только сила тяжести осталась прежней. По сценарию наши истребители стояли на таком огромном корабле, что отсутствие невесомости было неудивительно. Сам корабль выглядел небольшой планетой. А дальше о проблемах тяготения я просто забыл.

– Взлетаем быстрее! – закричал Никита.

Его истребитель вертикально поднялся метров на двадцать над кораблем и, включив двигатель, от которого в пустоту устремился хвост раскаленных газов, рванулся вперед – к звездам, в бездонные просторы космоса.

Я тоже взлетел – не так эффектно, но все же справившись с управлением. Перегрузка вдавила в кресло, и я помчался вперед, выискивая в черноте белый выхлоп истребителя моего юного друга.

С злобными пришельцами мы бились долго и яростно. За полчаса они уничтожили наши корабли три раза. Два раза я погиб первым, в третий мне удалось продержаться даже дольше Никиты.

После того как истребители уничтожались, нам в течение минуты показывали гибель лайнера, который мы не смогли защитить. И интересовались: не хотим ли мы с помощью машины времени вернуться в прошлое и попробовать восстановить справедливость?

Конечно, мы хотели! После первых боев я купил еще полчаса, и еще. А потом начала кружиться голова.

К тому же Никита заявил, что ему неинтересно смотреть, как я играю, – его сбивали через пять минут боя, а я один раз продержался после этого целых семь минут! До спасения эльфийского лайнера от первой эскадры агрессора оставалось только два вражеских корабля! Но я так некстати напоролся на подпространственную мину…

– Спасибо, что купили мне билеты, – скромно улыбнулся на выходе черноглазый парнишка.

– Ты научил меня играть! – ответил я. – За науку нужно платить.

– Будь я взрослым, купил бы себе домой компьютерную приставку, – сообщил Никита. – И сражался бы весь день. Но она стоит пятьсот рублей. Отец говорит, дорого.

– Правильно. И не только в этом дело. Нужно заниматься учебой, больше читать. Ведь все это, – я обвел рукой космосалон, – сказка! Она не заменит жизни.

Но, разгоряченный боем, сам подумывал – а не купить ли приставку себе? Удерживало меня не отсутствие пятисот рублей – они у меня были, – а необходимость заниматься насущными проблемами.

– Иногда я тоже играю в «Галактику», – тихо призналась мне на выходе дама-билетер. – По утрам, когда детей еще мало.

Я едва сдержал улыбку, представив себе пожилую женщину за штурвалом истребителя.

– Приходите, составите мне компанию! – заговорщицки подмигнула мне дама. – Мы будем отличной командой! Не думайте, что я ни на что не способна, хоть и родилась в начале века!

Я подумал, что родился минимум на двадцать лет раньше ее. Но ничего не сказал вслух. Поблагодарил и пошел домой – искать пути к сердцу Печорской ГигаТЭЦ.

* * *

Дома меня ждали три послания. Два рекламировали электрическую зубную щетку и бритву-станок, а третье оказалось письмом от Инны. Девушка сидела в гостиной, которая была заполнена цветами. Я насчитал по меньшей мере дюжину хороших букетов. Даже не думал, что на семьдесят рублей их можно купить так много. Однако же на дворе стояло лето! В сезон цветы дешевы – для того, кто их покупает.

– Спасибо, – тихо сказала Инна. – Я бы хотела тебя увидеть, но за мной наверняка следят. Встретимся позже, когда все будет позади.

Картинка погасла.

– Если все будет позади, – добавил я.

А мне в компьютер упало еще одно письмо – на этот раз от правительства.

«Когда вы согласитесь сотрудничать и примете наши условия, Инна сможет поехать на работу с вами», – сообщала короткая записка. Не иначе, почта Инны перлюстрировалась. А выходить и звонить из автомата она не захотела.

Заманчивое предложение, но я умел ждать. Неделя-другая разлуки только проверят и укрепят наши отношения. Если чувства есть, они никуда не денутся.

Преодолевая отвращение, я вновь открыл документацию по Печорской ГигаТЭЦ и погрузился в ее изучение.

Оказалось, что станция вырабатывает около 750 гигаватт мощности. Знаменитая Красноярская ГЭС, построенная в прошлом веке, как я выяснил, чтобы сравнить, давала 6 000 мегаватт, или 6 гигаватт. Блоки атомных электростанций вырабатывали в среднем по одному гигаватту. Понятное дело, станция на Печоре представляла собой лакомый кусочек.

Неподалеку от термоядерной станции располагались сооружения Печорской тепловой электростанции, работавшей некогда на природном газе. Эту станцию в свое время запустили вновь, чтобы «раскочегарить» термоядерную электроцентраль, и сейчас она была законсервирована на случай нештатных ситуаций. Хотя газ в нынешних условиях являлся чрезвычайно дорогим топливом, запуски тепловой станции были оправданны: затраченные средства возвращались сторицей.

На Печорской ГигаТЭЦ функционировал не один рабочий котел, а целых три. Точнее, «котлом» устройство для генерации энергии называли лишь по привычке. Принципы преобразования энергии из тепловой в электрическую отличались от всех использовавшихся в промышленных масштабах ранее, а часть электроэнергии, как я уже читал где-то, снималась в процессе термоядерного синтеза непосредственно, благодаря естественному разделению зарядов при самом термоядерном синтезе. Каждый «котел» – ГигаТЭЦ производил мощность в двести пятьдесят гигаватт. Поочередно их останавливали на профилактику – но очень редко.