родная сестра, а вот, что случилось с настоящей Лавгуд, мы еще выясним. Гермиона…

Спустя десяток минут, девушки горько плакали в руках Гарри. Узнав, что била ее совсем не мама, к тому времени уже убитая эсэс, Гермиона рыдала. Плакала и Луна, осознав, что маму убили второй раз. На этом фоне новость о сошедшем с ума отце никак на девушках не отразилась.

— Что с нами будет, Леви? — как когда-то давно в лагере, спросил Гарри, стараясь успокоить невесту и ее сестру.

— Вы отправитесь домой, помнишь, мы мечтали? — ответил ему Леви Коэн. — Я назову тебя сыном, если ты не против.

— А Гермиона и Луна? — поинтересовался юноша.

— С Гермионой вы, насколько я вижу, помолвлены, — заметил Коэн. — Но у нее и Луны будет семья, мама и папа, если девочки их примут. Сегал — многочисленная семья, всех их убить невозможно.

— Если бить не будут… — прошептали девушки хором, покраснев от этого.

— Никто и никогда не будет вас бить, принуждать, издеваться, — ответил им великий маг еврейского народа. — Это закончилось навсегда и никогда не повторится!

— Похоже на сказку, — вздохнула Гермиона, прикрывая глаза и опираясь спиной на руки Гарри. — Устала чего-то…

Уложив утомившихся от новостей девушек, Гарри вернулся к Леви. Коэн рассказывал, что случилось во время того побега. Оказалось, они с Гермионой исчезли сразу, а вот Леви сумел спрятаться так, что его не нашли. Сначала к нему вернулась магия, а потом и память. Память о том, как колдовать. Правда, когда это случилось, на дворе уже был сорок пятый год…

— Нам удалось выяснить, что с вами случилось, — продолжил свою речь Леви, добившись внимания подростков. Гермиона и Луна лежали, сонно моргая, но спать не хотели, особенно после этой фразы.

— Отчего мы попали… туда? — тихо, будто опасаясь громким звуком привлечь внимание капо, которого здесь не могло быть, поинтересовался Гарри.

— В бою в Отделе Тайн, в вас попало заклятие, наложенное тем, кого вы знаете, как Долохов, — вздохнул Коэн. — Он так называемый мишлинг. Отец еврей, а мать немка из России. Этот маг работал на врагов нашего народа, поэтому у вас не было никакого шанса спастись. За Гермиону ему заплатили.

— Заплатили… — всхлипнула девушка с очень короткими, еще не отросшими после лагеря волосами. — Значит, все из-за него…

— Он уже наказан, — твердо произнес Коэн. — А вы… Собирайтесь домой, дети.

В этой стране им делать было уже нечего, на континенте их троих никто не ждал, зато в одной далекой стране… Гарри согласно кивнул и его кивок повторили девушки.

***

Невилл не бросил Сьюзан. Спрятавшись в поезде, они как-то избежали контроля магов, а магглы их и так не замечали, благодаря чарам. Поезд нырнул в туннель, позволяя мистеру Лонгботтому выдохнуть. Девушка все также не могла двигаться, дрожа все сильнее. Правда в объятиях Невилла она успокаивалась, несмотря на то что оба от этих объятий смущались. Всю дорогу в туннеле юноша обнимал девушку, прижимая ее к себе, отчего дрожала она меньше.

Едва только поезд покинул туннель, мистер Лонгботтом махнул палочкой.

— Ажан Хьют, всем оставаться на своих местах! — услышал он голос. — О, боже! Что случилось?

— Ее мучили Круциатусом, — объяснил Невилл. — Долго! Помогите!

— Следуйте за мной, — ажаном оказался молодой человек лет двадцати на вид, в синей куртке и таких же штанах.

— Сейчас тебе помогут, — улыбнулся Сьюзан юноша, взяв ее на руки.

В следующее мгновение они оказались во французской больнице, где Сьюзан принялись оказывать помощь. Вот только новости оказались неутешительными — слизеринцы, по-видимому, использовали не только Круциатус, но и другие чары, нанеся повреждения спине девушки.

— Ходить вы не сможете, — проинформировал Сьюзан целитель. — Вам нанесены магические повреждения, которые неизлечимы.

Для девушки это была катастрофа. Ей казалось, что жизнь закончилась и в ней больше ничего не будет — только приют для… таких, как она и все. Истерику Сьюзан едва сумели погасить с помощью зелий. Она уснула тяжелым сном, а целитель посмотрел в глаза Невиллу.

— Совсем нет шансов? — спросил мистер Лонгботтом.

— У нас — никаких, — покачал головой целитель. — Если вы хотите уйти — сейчас хороший момент, пока она спит.

— И чувствовать себя подлецом всю жизнь? — горько спросил Невилл. — Ничего, проживем как-нибудь.

— Вы так сильно ее любите? — удивился много что в жизни видевший колдомедик.

— Я просто не могу оставить ее одну, — объяснил юноша. — Не могу и все! — выкрикнул он.

— Хорошо, — кивнул целитель. — Тогда я бы советовал заключить помолвку. Это даст ей уверенность, а вам право…

Традиции Невилл знал и о каком праве сейчас говорил колдомедик, понял. Согласится ли Сью? Это был большой вопрос. Оставив юношу в палате девушки, целитель вышел, покачивая головой. Такой реакции от молодого человека он не ожидал. А Невилл остался сидеть на кровати рядом со спящей Сью, гладя ее по волосам. Юноша смотрел на девушку, думая о том, готов ли он быть для нее всю жизнь и понимал, что иначе поступить просто не сможет. Невиллу нравилась Сьюзен, она была очень милой, но можно ли было говорить о любви, он не знал.

— Ты… ты здесь? — удивилась немедленно заплакавшая по просыпанию Сьюзан, думавшая, что Невилл ушел, ведь она ему была никем!

— Ты не одна, — произнес много о чем поразмышлявший за прошедшее время юноша. — Ты никогда не будешь одной.

— Но… я же тебе никто! — воскликнула боявшаяся поверить девушка. — Ты меня и так спас, но я… Я же ничем…

— Выходи за меня замуж, — прервал ее спутанную речь своим предложением мистер Лонгботтом, отчего Сью замерла, в неверии глядя на Невилла. Юноша предлагал ей себя, свою поддержку, свое плечо и свое сердце. Разве могла она от этого отказаться, особенно сейчас? Нет, Сьюзан не любила Невилла, он был ей симпатичен, но и только, но вот сейчас она до паники боялась остаться одна… такой. Вспомнив, как юноша обнимал ее в поезде, отчего становилось легче, девушка решилась.

— Я согласна, — почти прошептала она. И Невилл улыбнулся.

Помолвка была заключена немедленно, прямо в палате, в свидетелях были растроганно утиравшие слезы медсестры, колдомедик, не ошибшийся в парне