и раздетый, рубил дрова, возле него вспыхнул пожар и опалил его. Видимо, он пытался его потушить, не подумав о себе, и получил тяжкие ожоги.

Почти доехав до рыцаря, он встретил другого дровосека, шедшего ему навстречу, и тот, увидев его без дров, спросил, что он делал в лесу. Погорелец ответил: «Бинмардер», что означало «я только что горел».

Рыцарю эти слова показались полными таинственного и глубокого смысла, ибо он и сам сгорал в пламени любви. И он решил отныне зваться Бимардером.

Глава XV

О том, как Бимардер узнал от слуги Ламентора, что тот приказал выстроить себе в этих местах дворец, и о том, как ему явилась тень

Прошло немного времени, и в этих местах оказался один из слуг Ламентора. Он шел в замок и успел рассказать Бимардеру, что Ламентор приказал возвести для себя дворец, чтобы жить там до конца своих дней. И Бимардер немного успокоился, так как раньше, не будучи уверен в том, что Аония останется в этих краях, страдал и терзался душою. Но едва он расстался с этой заботой, как у него появилась другая: он должен был решить, чем он займется и куда денется, ведь была уже ночь, а он все еще пребывал в размышлениях. Уходить из этих мест ему не хотелось, а оставаться было нельзя, ведь он мог попасться на глаза собственному оруженосцу.

Не в силах принять решение, он встал, вынужденный к тому надвигающейся ночью, а не собственным желанием. Он стал разыскивать своего коня там, где его должен был оставить оруженосец, однако не нашел его и решил посмотреть, не спустился ли он к реке, чтобы напиться. Не увидев и не услышав ничего, что бы намекало на его присутствие, Бимардер прислонился к ясеню и стал думать. Вначале он думал о коне, но вскоре вернулся в мыслях к своей главной заботе. Ему вновь представилась Аония, такой как он видел ее при погребении сестры, и от жалости слезы навернулись ему на глаза.

Погруженный мечтою в эту сладостную печаль, он вдруг почувствовал, что рядом кто-то есть. При лунном свете он увидел возле себя тень человека, который ростом не походил наместных жителей. Столь внезапное появление неизвестного заставило рыцаря отвлечься от своих мыслей, взяться за рукоять меча и спросить у незнакомца, кто он такой. Но, поскольку тот молчал, Бимардер вынул меч из ножен и направился к нему со словами:

– Или ты скажешь, кто ты, или я найду способ это узнать!

– Спокойно, Бимардер, – назвав его по имени, отвечала тень, – ведь только сегодня ты пленился плачущей девицей.

Бимардер остановился, удивляясь, что тень знает то, что, как ему казалось, не было известно никому. Но, повернувшись к ней, чтобы спросить, откуда она это взяла, он увидел, как она удалилась в густые заросли, находившиеся неподалеку, и исчезла среди них.

Глава XVI

О том, как Бимардер, размышляя о происшедшем, вдруг увидел своего коня, убегавшего от гнавшихся за ним волков

Бимардер все еще думал, что бы это могло значить, когда ему послышались из леса громкие неопределенные звуки, приближавшиеся к нему. Он еще не до конца различил их, как вдруг из леса выскочил его конь, за которым гнались волки, а за ними с громким лаем неслись собаки. Пытаясь перепрыгнуть через поток, конь упал в него, и подбежавшие волки стали со всех сторон кусать его, так что, хотя Бимардер быстро подоспел на подмогу, тот уже был почти мертв.

Пастухи, находившиеся неподалеку со своим стадом, заслышав лай собак, незамедлительно поспешили на него, боясь, чтобы те не задрали их коров. Увидев расстроенного Бимардера, они безыскусно, по-деревенски стали утешать его и предложили ему у них переночевать.

Он принял это приглашение, хотя предпочел бы побыть в одиночестве, но ненадолго его можно было и прервать. Потом он сразу понял, что, как только они начнут сгонять свое стадо, им будет не до гостя, и они оставят его в покое.

Итак, они пришли туда, где собралось большое стадо коров, пробудившихся от собачьего лая и страха перед волками. Бимардер и пастухи пробирались между коров, которые, бодая друг друга, расступались перед людьми. Посреди пастбища, на расположенной на возвышенности поляне, был разведен большой костер. Неподалеку от него виднелась пастушья хижина с крышей из пробкового дерева. У другой такой же хижины, также у огня, лежал на вязанке хвороста седой пастух, начальствовавший над другими пастухами; голову он прислонил к стволу дерева, а на коленях и под ногами у него резвились щенки сторожевых собак.

Когда пастухи подошли к нему, он слегка повел головой и как человек опытный стал расспрашивать о происшедшем. Ему сообщили, что все коровы остались целы и что с собой пастухи привели Бимардера. Тогда старик подвинулся и, освобождая место для гостя на своем ложе, сооруженном из ветвей, предложил ему сесть. Когда Бимардер и все остальные расселись вокруг костра, старший пастух попросил, чтобы Бимардер рассказал ему, что же все-таки произошло.

Бимардер, чтобы удовлетворить его любопытство, вкратце рассказал ему, что отпустил коня пастись, но на него набросились волки и успели загрызть его до того, как хозяин пришел ему на помощь. Тогда заговорил старший пастух. Словно желая утешить Бимардера, он сказал:

– Удивительно, сколько несчастий причиняют всем в этой долине хищные животные; когда знаешь об этом, то легче переносишь подобные потери, если в таких обстоятельствах можно хоть чем-то утешиться. Однажды темной зимней ночью, когда я был помоложе, у меня на глазах загрызли пестроногую телушку, мать тех пестроногих, которые до сих пор пасутся у меня в стаде. А ведь тогда у меня были пятнистый сторожевой пес и его мать белая сторожевая, а с ними я в любой глухомани и в любой темноте был так же спокоен, как средь бела дня. Но в тот раз они мне мало чем помогли. Бедная телушка, как она кричала и сколько еще коров задрали в тот год! Однажды утром они здесь загрызли всех моих телят, которые еще не могли пастись возле матерей.

– Тогда, достопочтенный пастух, почему ты не поищешь себе других пастбищ? – осведомился Бимардер.

– Потому же, что и все другие. Нельзя что-то получить, чего-то не потеряв. На земле много пастбищ. Но природа создает не только хорошее, но и плохое. Я слышал, как мудрый человек, знающий толк в том, что связано с миром иным, говоря о населении этих мест, которое в основном пастухи, хотя кое-кто здесь добывает