— Отлично! Ну конечно, ты все знаешь… в общих чертах, разумеется! Сейчас уже не придают такого значения трупным пятнам, как раньше. Но по сути, ты все сказала правильно, и до сих пор все так и остается. Поскольку лежала она на холоде, пятна приобрели красноватый оттенок… Кстати, незадолго до смерти она поела.

— И что она ела?

— Судя по содержанию жира, что-то жареное. Мясо, картошку, какие-то овощи. Если позволишь предложить тебе мою догадку, я бы сказал, что она ела бифштекс с жареной картошкой. Ну и еще салат. Такую еду обычно подают в пабах. — Палмер снова широко улыбнулся. — В Глостершире сотни пабов, в которых подают горячие блюда!

К сожалению, Палмер прав… Джесс принялась мыслить вслух:

— Ее нашли в пять часов. Вычитаем тридцать… Получается время обеда предыдущего дня. Наверное, он пригласил ее на свидание и повел обедать в местный паб. Придется поездить по округе. Неплохо для начала. Спасибо, Том!

— Я ведь только выдвигаю гипотезы! — возразил Палмер. — Возможно, я ошибаюсь.

— Надо же с чего-то начинать, — вздохнула Джесс. — Ну а ее личные вещи? Хоть что-нибудь, что поможет ее опознать…

Палмер указал на аккуратно запакованный пакет на ближайшей полке:

— Мне очень жаль, но вряд ли ты тут что-нибудь найдешь. — Он встал. Джесс пошла за ним.

Все предметы одежды были разложены по отдельным целлофановым пакетам. Ничего лишнего. Джесс снова испытала почти такое же потрясение, как когда впервые увидела труп. Она мысленно сверилась со списком, который помнила наизусть. Украшения отсутствуют. Часы тоже. Как и блокнот, записная книжка, мобильник, косметичка… Ничего нет, даже губной помады. Она нахмурилась.

— Странно, — повторила она. — Ты уверен, что это все?

Том, стоящий рядом, окинул взглядом вещи покойной и кивнул:

— Меня тоже немного покоробило… И денег у нее при себе не оказалось. Странно! Сейчас у всех с собой хоть немного мелочи, правда? Даже если у человека кредитка, он на всякий случай припасает мелкие купюры — мало ли где понадобятся. А уж если кредитки нет — тем более.

Джесс тоже кивнула:

— Он… буду называть убийцу «он» для простоты, хотя я помню: ты считаешь, что им может оказаться и женщина. Так вот, он обыскал труп и забрал все, что хоть как-то указывает на ее личность. Значит, он — хладнокровный тип. Не потерял голову от страха. Если бы он задушил ее случайно, наверняка начал бы метаться, запаниковал… Но я не согласна с твоим предположением, будто он возил жертву пять часов кругами и подыскивал место, где бы ему ее бросить. Слишком долго. Два часа? Три? Да, возможно. Но пять? Нет! Он куда-то увез труп и спрятал… Выжидал. Или труп все время лежал у него в багажнике машины. Наконец он понял, что может безбоязненно ехать на ферму. Конечно, при том условии, что он не убил ее с целью ограбления. Грабитель бросил бы жертву на том месте, где она скончалась, и убежал.

— Это уж решать не мне. — Палмер вдруг заосторожничал. — Непредумышленное или умышленное убийство? Решать предстоит следствию!

— Ну да, я понимаю! Ведь я же сыщик!

В голове стремительно разворачивалась версия.

Убийца пригласил жертву пообедать. Глупышка обрадовалась… Каким-то образом он уговорил ее пойти с ним в уединенное место, где он ее хладнокровно задушил. Вокруг фермы «Сверчок», должно быть, масса таких мест. Убийца выждал до вечера, обыскал жертву, снял с нее все вещи, которые могли бы навести на ее след. Труп он бросил в коровнике, сверху накрыл ее же собственной курткой и, поскольку куртка не закрывала все тело, прикрыл еще оказавшимся под рукой мешком… И смотался. Нет, о непредумышленном убийстве не может быть и речи! Нужно искать хладнокровного убийцу.

Но кто он? Человек в серебристом «мерседесе»? Может, бросив жертву, убийца вдруг утратил самообладание? Решил на всякий случай вернуться и проверить, не забыл ли чего на месте преступления. Замести, так сказать, следы. Удивился ли он, что его жертву до сих пор не нашли? А может, его просто тянуло на место преступления?

— По-моему, вся ее одежда новая. — Палмер ткнул пальцем в ближайший к нему пакет. — Правда, я в женской одежде не разбираюсь.

— Мне тоже кажется, что у нее все новое, — согласилась Джесс.

Значит, недавно она получила дополнительные деньги? Мужчина, который угощал ее обедом, заодно приодел ее? Может, она как раз перешла на новую работу, где больше платили? Или она студентка, которая подрабатывала на обновки?

Джесс повертела в руках пакет с розовой курткой:

— Вот самая заметная вещь и, по-моему, самая дорогая. Мы сообщим о ней. Сфотографируем, покажем в газетах, а если повезет, то и по телевизору. — Она задумалась, не выпуская из рук пакета с курткой. — И все равно непонятно, почему он бросил ее так близко от входа в коровник. Как будто хотел, чтобы ее поскорее нашли. На ферме «Сверчок» можно отыскать массу более укромных мест.

— Ты никогда не пробовала перетаскивать на себе труп? — спросил Том. — Тогда слушай: покойники ужасно тяжелые. Слова «мертвый груз» придумали не просто так. Возможно, убийца кое-как доковылял до входа в коровник, решил, что с него хватит, и бросил ее там. Чтобы задушить человека, особых сил не требуется. Нужно только упорно давить на одну точку. Возможно, убийца не слишком силен физически.

«А может, не слишком сильна — если убийца женщина», — подумала Джесс.

Весть о покойнице из коровника появилась в средствах массовой информации. Вечером Картер и Джесс провели спешно созванную пресс-конференцию и обратились за помощью в опознании жертвы. Они передали журналистам фотографию розовой куртки.

Девушка была невысокая, крепко сбитая, с копной светлых, чуть рыжеватых волос и светло-серыми, какими-то дымчатыми глазами. Филу Мортону захотелось, чтобы девушка смотрела на него более дружелюбно.

— Мисс Свобда… — Он замолчал.

Она подалась вперед и мрачно поправила его:

— Свободова!

— Иностранные языки мне всегда плохо давались, — признался Мортон.

Ему показалось, что девушка поверила без труда.

Он попробовал произнести ее фамилию еще раз:

— Своб-дова… — Он предостерегающе поднял руку. — Придется вам смириться с тем, как я произношу. А можно обращаться к вам просто по имени — Милада? Мне так легче.

— Называйте как хотите, — буркнула девушка. — И нечего корчиться.

— А я и не корчился! — возразил уязвленный Мортон. Беседа не задалась с самого начала.

— Нет, корчились. Вы себя не видите, а я вас вижу. Вот вас, сержант, как зовут?

— Мортон, — ответил он.

Девушка досадливо поцокала языком:

— Я имею в виду имя, не фамилию! Как вас назвали при крещении? — Она нахмурилась и посмотрела на него исподлобья.

— Филипом! — нехотя ответил сержант. — В честь отца.