— Почти?

— Ну-у-у… Были два мальчика. Два детдомовских мальчика. Ребята были одаренными, их к нашей школе прикрепили. Отличные результаты по математике и иностранному языку. С ними Ваня дружил, это точно.

— А когда он перевелся, то они продолжили дружить?

— Ой, не знаю. Честно! — И она снова посмотрела на него предельно честным взглядом. — Мальчишки потом года через три ушли от нас. Попали под какую-то программу, и их в спецшколу, кажется, перевели в другом городе. В архиве ничего на этот счет нет, точно! Или опекуны у них появились? Не помню, не знаю. Вам же не нужно, чтобы я выдумывала, так, капитан Гришин?

— Не нужно.

Он встал, стряхнул крошки от баранок и сухариков на пол, себе под ноги. Смущенно крякнул. Но хозяйка архива, кажется, даже не заметила его свинства. Встала следом и пошла к выходу на шаг впереди него. У дверей коротко кивнула. Дождалась, когда он переступит порог, и потянула дверь на себя.

— Простите. — Гришин быстро выставил ногу, препятствуя движению двери. — Последний вопрос.

— О господи! — Она прикрыла глаза вялыми веками с редкими русыми ресницами. — Спрашивайте! И мне уже действительно пора работать!

— Что за машина подъезжала всякий раз к баскетбольной площадке?

— Вы снова об этом? — возмущенно воскликнула Вера Степановна, и носок ее войлочного сапога неуважительно пнул его ботинок. — Пустите!

— Что за машина, Вера Степановна?

Он стоял насмерть. Ее войлочный сапог не нанес никакого урона его ботинку.

— Я не видела!

— Но кто-то же видел. Что говорили? Что-то же говорили? Какими были сплетни на этот счет, а?

— Вы невозможны! — прошипела она. И сдалась. — Это была большая черная машина. Дорогая. Кажется, джип. Кому принадлежала, не знаю. Но это был кто-то из родителей. Влиятельных родителей. Все! Уходите…

Волков медленно обходил квартиру, в которой была найдена убитая девушка. Он подолгу стоял в каждом углу и смотрел в одну точку, чем невероятно раздражал оперативников.

— Шерлок! Позволите? — съязвил один из них, пытаясь его потеснить и вытащить какой-то мусор из угла за диваном.

— Ее не грабили, — тихо произнес Волков, не обращая внимания на сарказм коллег из соседнего отдела.

— Но с чего-то рылись в вещах! — возразил все тот же оперативник и сердито засопел, вытащив из угла за диваном всего лишь колпачок от дезодоранта.

— Ее вряд ли насиловали, — так же тихо проговорил Волков.

С места он не сдвинулся, стоя в углу, рядом с диваном.

— Но она голая! — возразил второй. — И утверждать что-либо подобное пока рано.

— Голая она, потому что собиралась принимать ванну, — едва коснулся говорившего взглядом майор. — Ванна полна воды. Пижама аккуратно сложена на краю кровати. Она собиралась принимать ванну…

Все машинально глянули на дверной проем спальни. Кровать была разобрана. Покрывало и декоративные подушки были ровно сложены на маленьком диванчике возле окна. Пижама — крохотная кружевная майка и такие же крохотные кружевные шортики — была разложена на одеяле.

— Она разобрала постель, приготовила пижаму, набрала ванну и…

— И что? — Все находившиеся в гостиной одновременно подняли головы, посмотрели на помощника, которого им навязало руководство.

— И тут кто-то к ней пришел.

— Да вы что?! — утрированно ахнул оперативник и прикрыл кончиками пальцев рот. — А мы-то думали!

Он мог язвить, он тоже был майором. И должность занимал повыше Волкова.

— Тот, кто к ней пришел, не был ей чужим. Иначе бы она оделась, — продолжил Волков, не обращая внимания на раздражение коллеги.

Он его даже немного понимал. Кому понравится, что тебе навязывают помощь из соседнего отдела? Это, господа, намекает на бессилие. На невозможность разобраться в ситуации собственными силами. Ну да, провалили два последних расследования. Ну не смогли найти преступников по горячим следам. И что теперь? Признать их полными профанами за это? А как же все предыдущие годы? Их куда списать? Отдать этому молчуну на растерзание?

Волков бесил тут всех без исключения. Ходит, молчит, смотрит. Пару слов вставит и снова ходит, молчит, смотрит. И слова, что он время от времени выдавливал из себя, не проливали свет на свершившееся зло. Их каждый из присутствующих прокатывал в голове. Только молча. Не выпендривался!

— Гостей было несколько, кстати, — вдруг снова нарушил рабочий порядок Волков.

— Да ладно? — произнес все тот же майор, правда, без прежней издевки. — Откуда такие умозаключения? Покойница что же — пальцы согнула, указывая на то, сколько человек ее накануне навещало?

— Умозаключения из показаний соседки, которая живет напротив, — отозвался беззлобно Волков. — Она утверждает, что дверь напротив хлопнула шесть раз за вечер. Это значит, что трое вошли и трое вышли. Или один и тот же человек приходил три раза к ней. Но на этот счет меня берут сомнения.

— Почему?

— А с какой стати ей, раздевшись и набрав полную ванну воды, без конца открывать кому-то и закрывать за ним дверь? Нет, визитеров было трое. Я так думаю… И убил ее, думаю, тот, кто пришел последним.

— Если это не был один и тот же человек, — угрюмо произнес майор и прикусил нижнюю губу. — И это… Может, она сама выходила? К примеру, выносила мусор, а?

— Нет, я проверил. — Волков покачал головой. — Мусорное ведро наполовину заполнено. Никто мусор вчера вечером не выносил.

Майор настырно пробормотал:

— Может, это был один и тот же человек.

Когда этот вездесущий Волков успел уже поговорить с соседкой? Они полчаса как здесь. И он, кажется, все время путался у них под ногами. Когда? Может, и правда он так хорош, что делает свою работу незаметно для всех?

— Не думаю, что это был один и тот же человек, — нехотя возразил Волков, прекрасно понимая, что вызовет своим возражением новую волну неприязни со стороны коллег. — С какой стати ему без конца возвращаться на место преступления? Чтобы спалиться? Не думаю… Гостей было трое…

— И кто же эти гости? — приподнял голову изучающий труп эксперт.

— Ее навещали мужчины, со слов соседки. Разные мужчины. Однажды в гостях была женщина. Молодая. Приехала на машине. Номера вот здесь. — Волков похлопал себя по карману, куда положил листок с записанными соседкой номерами.

— Повезло тебе с соседями! — пошутил невесело эксперт, обращаясь к мертвой девушке. — Все за тобой подмечали.

— Не все, — качнул головой Волков. — Но эту женщину соседка погибшей запомнила потому, что та вместе с ней ехала в лифте, потом вошла к погибшей на ее глазах. А перед этим шла перед ней к подъезду и говорила с кем-то по телефону.