Вспомнил вдруг, как Ладон с самого детства вколачивал им в головы: «О любых проявлениях новых способностей у Венди я должен знать первым!».

Но Лер – не Венди. И нужно ли сообщать дракону о произошедшем?

Взял в руки телефон. Три звонка от Лешки, один – от Нади, восемь от Аленки и один из конторы. Он популярен.

Набрал номер друга.

– Ты куда пропал, мы волнуемся, Лер! – поморщился невольно. Представил себе «волнение» Нади.

– Все нормально, работа выловила и в отпуске, – соврал, не задумываясь, рефлекторно.

Он не находил в себе сил и желания встречаться сейчас с Лебедевыми.

– Не сегодня – уж прости, устал, как ездовая собака под гружеными камнями нартами. И да, я хотел попросить тебя о маленьком одолжении.

– М? – Друг ощутимо напрягся.

– Можно я прихвачу у вас в аренду старого друга Ларса? Наде все равно теперь трудно с ним гулять. Ты весь в студентах, а мне не хватает живой души в моей Норе. К тому же, когда я говорю не в меру активно строящим глазки девушкам, что живу с любимым другом, желающих у нас переночевать совершенно случайно рядом не оказывается. Кормежка с меня.

– Ой, а это отличная идея, – Алексею явно полегчало, – ты зайдешь к нам или я Ларса вечером сегодня к тебе приведу?

И словно извиняясь:

– Наде действительно трудно с ним. Особенно лапы мыть после прогулок. А вы ладите отлично. Хоть немного ее разгрузим. Ну так как?

Снова заходить к Лебедевым не хотелось. Как не хотелось и пускать Лешку в новую Нору. Ее существование не было тайной, а вот нынешнее состояние квартиры после сказочного аленкиного ремонта демонстрировать кому-то пока не было ни малейшего желания.

– Давай встретимся на Среднем проспекте. Когда вы там гуляете? И где, кстати?

– Уходим с ним в парк к Смоленскому кладбищу, но это не проблема. К девяти вечера, на пересечении Среднего проспекта и Десятой линии, у обувного магазина. Там скамейка есть. Я на связи. И спасибо!

«Прости, друг Ларс, прости коротконогий, – подумалось Валерию неожиданно, – придется тебе стать моей подопытной собакой и послужить во имя всеобщего блага. Обещаю ошибок своих не повторять, холить твою коротконогость и лелеять».

И совесть его отчего-то ну вот совершенно не мучила.

21 мая, день. Гурзуф

“Друг – это тот человек, который знает о вас всё и не перестаёт при этом любить вас.” (Элберт Грин Хаббард)

Ди даже поперхнулась от несправедливости такой нечеловеческой. Московский Дозор перемывает ее кости. Ничего нового…

– Я бедокурю? Не, я, конечно, да. Но исчезновение это…

– Все знаю. Контора вчера ночью тебя зарегистрировала штатным следователем в группе оперативного реагирования. Да ерунда это все, Ди, не парься даже. Лучше посмотрите, что у меня есть.

Павел достал из поясной сумки искусно ограненный и прозрачный кристалл, формой и размером напоминающий спичечный коробок.

– Камеры я посмотрел, видео с них говорит нам, что сразу после выхода вашей э-э-э… живописной группы из зала все курсанты вышли следом. Уже через десять минут зал был пуст. Видите?

Кристалл засветился, выдав прямо над собой довольно четкое трехмерное изображение. Вот последний выходящий курсант закинул на плечи сумку с формой и вышел. Задвигающиеся автоматически двери за ним закрылись.

– Ничего не смущает? – Паша пытливо смотрел ей в глаза. – А вас, милейший? – перевел взгляд на Корвуса.

– Я не успел пересчитать количество выходивших. Совсем не уверен, что их было восемь.

Стоявший за ними ворон наконец подал признаки жизни. Ди о нем и забыла.

– Неплохо. А еще? – Павел пальцем левой руки сдвинул происходившее на ролике к началу. Вот, смотрите.

Венди, пропустившая ментальный удар, выпадает из Сумерек. Ее подхватывает на руки стремительно подоспевший Фил. «Ух ты, успел как ловко», – пронеслось в голове Ди. Ипполит бросает на них взгляд и Рафаэль выносит ее из зала. Инкуб выходит следом. Гном хлопает в ладоши, призывая к продолжению тренировки. Курсанты оживляются и начинают движение по залу. Арина подхватывает Леню и стремительно выводит на улицу. Паша замедлил ролик, придерживая пальцем проекцию изображения.

– Вот тут внимательнее. Хочу, чтобы вы увидели.

Как только дверь зала закрылась, находившиеся там иные молча переглянулись. Высокий блондин в форме Дозорного странно взмахнул рукой, и все устремились к двери. Не переодеваясь, лишь подхватывая сумки с вещами на выходе. Уже через пять минут зал был пуст.

– Была команда продолжать тренировку, а они свалили вместе с кураторами. Я бы удивилась, сделай курсанты иначе, – Ди пожала плечами.

– Больше ничего?

– Из зала вышли шестеро. Я посчитал сигналы индикации выхода. И первыми ушли дозорные, что противоречит всем возможным инструкциям, – Илья достал свой планшет и внимательно там что-то рассматривал. – А еще – это не видео с камер. На камерах курсанты продолжают тренировку, как и положено, до нуля. Вот, смотрите. Я снял запись себе в три часа ночи. В Темный Доз поступил сигнал о нарушении на тренировке Светлых.

Ди поморщилась. Темные стучалки ночью побежали жаловаться на нее. Глаз не смыкали – писали заявление. Пакостные мыши.

– Смотрите: они выходят, и табло счета тренировки обнуляется. Его видно на записи. Автоматически это происходит в двадцать четыре ноль-ноль по местному времени. Выходит, одна из записей с камер – подделка?

Паша покосился на планшет Корвуса, перевел взгляд на молчавшую Ди.

– Венди. Ты не думай вот сейчас, не твое это. Даже не пытайся. Попробуй взять след. Это не так сложно, утренние детские тренировки оставили детские же следы. Иди в Сумерки и нюхай.

Венди послушно отступила. Выходить в Сумерки умел каждый иной, начиная с первых шагов после инициации. Обороты у антропоморфов тоже выходили из Сумерек, оттого и забирали много энергии. А вот небоевой выход на предмет «осмотреться» проводился редко. Отнимал много сил и был совсем не безопасен. Даже в Артеке, где сумеречные просторы были тщательно расчищены и охранялись, встречались свои «местные» жители Сумерек. Ходили легенды о развоплощенных курсантах, русалках и сбежавших големах. Нет, сиятельной сьерре Венанди все эти помехи страшны не были.

Вот только еще ни разу в жизни она не входила в Сумерки без Тени за спиной. Вспомнила об этом вдруг и дрогнула. Ощутила себя голой и босой. Беззащитной и уязвимой. Рядом раздвинулся Сумерки. Тихой, строгой тенью за ее спиной встал Павел. Паша…

Они были связаны ментально, но он никогда не позволял себе копаться в ее мыслях без спроса, а Ди и вовсе не пыталась влезть в душу к великому ведуну. А сейчас, выходит, он поймал мысленный импульс ее паники и страховал.