— Вот именно! Взаимопонимание! Видите ли, я тогда тоже мучилась над одним проектом, а после интима с Анри ко мне сразу пришла отличная идея по поводу того заказа. И Анри по собственной инициативе отправился за шоколадом и апельсинами для меня, а потом руками выжал из них сок. У него потрясающие руки!

Кроме него, никто не умеет выжимать сок вручную, не пролив ни капли мимо!

— То есть все дело в соке?

— Да нет же! Понимаете, все другие мужчины обычно обижались и сбегали. Мужчины не выносят, когда у женщины есть что-то, что для нее дороже их драгоценных ласк и интима. — Марта показала глазами на наброски. Я кивнула. — Вы же сами сказали, что Виктор обидится, раз я не нашла нужным поинтересоваться, что он там писал. — Я подумала, видела бы Марта, как безобразно вел себя Виктор сегодня ночью, когда голым поскакал к своему любимому компьютеру, но произнести вслух постеснялась. — Конечно, творчеством должны заниматься только они!

— Мы с Жюлем оба занимаемся творчеством.

Жюль гордится моими романами.

— Вот именно, Марта. Анри тоже гордится мною, он не ревнует меня к моему творчеству.

Он не такой, как все.

И мы дружно выпили за Анри и Жюля, не-таких-как-все.

— Так вот, когда утром мне позвонил Маршан и предложил полакомиться уткой, Анри услышал, в какой ресторан он пригласил меня, и сказал, что туда положено являться в вечерних туалетах, а украшения можно взять напрокат. А я сказала, что у нас в семье есть украшения, вот эти серьги, кольцо, — я показала все Марте, она с интересом смотрела и кивала. Как приятно рассказывать, когда тебя слушают с таким интересом! — И еще колье, тогда все было у мамы дома, кроме кольца, она его давно отдала мне, потому что оно перестало налезать ей на палец. Но Анри придется идти вместе со мной в качестве эскорта, и брать напрокат мы будем не украшения, а смокинг. Тут выяснилось, что смокинг уже лежит в чемодане Анри. Нам было очень весело, и мы вместе пошли к моим родителям, и я подарила отцу булавку для галстука, которую заранее заказала для него у ювелира.

Это уникальная булавка, я сама придумала ее, такой второй нет на свете...

— И что же? Что дальше? Вы говорили, что Анри понравился вашему отцу с первого взгляда. Софи, сделать вам еще кофе?

— А у вас нет апельсинового сока или хотя бы шоколада?

Скорее всего, это наглость — требовать сок и шоколад у клиентки, но я с трудом удерживала себя, чтобы не сказать Марте, что сейчас эта булавка у Виктора, она-то и послужила причиной нашего знакомства.

— Сок есть, правда, фабричного изготовления.

Марта достала из холодильника пакет, отрезала уголок ножницами, поставила пакет на стол и отвернулась к полке, наверное, чтобы взять стакан или чашку, но я уже была не в состоянии соблюдать церемонии, схватила пакет и начала жадно пить прямо из него.

— Значит, канадец Анри торгует недвижимостью в Европе?

На мой варварский способ утоления жажды деликатная Марта не отреагировала никак, но чашку мне поставила и опять закурила. Я закурила тоже.

— Да, родители были в восторге от Анри. Между прочим, Анри всегда носит с собой фотоаппарат, чтобы тут же фотографировать особняки и виллы клиентов. Он считает, что его дилетантские снимки вызывают у потенциальных покупателей больше симпатии и доверия, чем работы профессиональных фотографов. Анри с удовольствием сфотографировал все наше семейство и рассуждал о ценах на недвижимость, о правах наследников и обо всем таком. Папа сказал, что Анри достойный супруг, а не то, что мой первый, Норбер, разгильдяй, как все художники.

— Значит, вашему папеньке понравились юридические познания Анри?

— Естественно. Мой папа — владелец «Гранд Жюст».

— Августен Ванве — ваш отец? Это же огромная юридическая фирма!

— Ну да, я — его единственная дочь. Отец страшно консервативен, например, в его фирме работают только мужчины, и, между прочим, на официальные торжества сотрудники приглашаются в ресторан без семей. Но папа очень любит меня, и — я, конечно, понимаю, чего это ему стоило, — он смирился с тем, что я выбрала специальность дизайнера, а также побывала в одном официальном браке и в бессчетных гражданских, подумала я, но вслух не сказала. — И именно о таком зяте, как Анри, он мечтал всю жизнь.

— Что же за человек ваш Анри? — Марта не то иронично, не то с серьезным интересом покачала головой. — Сумел понравиться самому беспристрастному мэтру Ванве!

— Между прочим, Анри и на Маршана тоже произвел самое благоприятное впечатление. И, надо сказать, это было очень удачно, что в ресторан я пришла не одна, ведь Маршан явился с будущей мадам Маршан.

— С этой, как ее, Жаннет Рюш? — хмыкнула Марта.

— Ну да, хороша бы я была, явись я одна! — По-моему, о супруге Маршана Марта была того же мнения, что и я. — Не знаю, что бы я делала тогда без Анри.

Марта понимающе повела бровями, я приободрилась.

— Маршан заговорил о перепланировке квартиры; ему бы очень хотелось, чтобы кабинет по контрасту со всем домом был оформлен в: духе викторианской эпохи, но с парижским шармом.

«Кстати, мсье Маршан, — сказал Анри, именно так выглядит гостиная в доме родителей Софи. — И вытащил фотографии. — Взгляните, какой стильный интерьер». Это было так уместно!

Хотя, по совести сказать, никто никогда специально не разрабатывал интерьер родительской квартиры.

Марта кивнула.

— Маршан очень заинтересовался фотографиями, сразу же очень точно сумел датировать некоторые предметы мебели, и особенно пристально разглядывал один снимок, где я была сфотографирована в наших фамильных украшениях на фоне горки с папиными серебряными чашками и плошками.

Марта повела бровью. Похоже, я все-таки сболтнула лишнего!

— Знаете, забавно, но, когда мы показывали Маршану фотографии, — я решила отвлечь внимание мадам Рейно ничего не значащими подробностями той встречи, — к Анри вдруг подошли двое мужчин — один мелкий, очень неприятный, а второй — крупный и довольно добродушный, он кивнул нам всем, а мелкий надменно бросил Анри: дескать, папаша ждет должок. Анри извинился и представил нам обоих как сотрудников его клиента мистера Папаш из Нью-Йорка, которому он никак не подберет виллу в Ницце. Мы потом так смеялись над фамилией клиента!

— Разве ваш отец, мэтр Ванве, тоже коллекционер? Я никогда не слышала об этом, — с опозданием, но все же спросила Марта, однако я была уже готова к такому вопросу.

— Нет. Это просто наследственные вещи. Дело в том, что наш предок много столетий назад возглавлял парижскую гильдию серебряных дел мастеров, и какие-то образцы и не выкупленные заказчиками вещи дожили до наших дней, как, скажем сервиз Марии-Антуанетты...

Все-таки проболталась! — спохватилась я, но было уже поздно.