Кабинет Елизаветы Карловны не шел ни в какое сравнение с каморкой директора. Вытянутый стол с рядом стульев с каждой стороны говорил о том, что именно здесь и собираются учителя. Множество шкафов оказались забиты любопытной безделицей, начиная от чучел животных и заканчивая крупными разноцветными камнями. Не рунными, а чем-то напоминающим минералы. В дальнем углу висели пучки трав, наполняя помещение непередаваемым ароматом, от которого кружилась голова.

С учителями было тоже довольно интересно. Помимо завуча, директора, куратора, и Якута с Сутулым, я не знал никого. К слову, ни Петровича, ни Натальи Владимировны не было. Вот уж кто бы точно меня защитил. От чужих, пристальных взглядов стало как-то не по себе.

— Итак, юноша, вчера произошел инцидент с применением силы, — начала Елизавета Карловна, сразу дав понять, кто здесь главный. Директор смущенно вытер лысину и опустил глаза. — Именно поэтому вы и вызваны сюда.

Завуч сделала театральную паузу, ожидая моей реакции. Я молчал, не зная, что ответить. Елизавета Карловна продолжила.

— Многие первокурсники нашей школы не умеют пользоваться силой, которая заключена внутри них. Это обычное явление. И часто не имеют представления об особой опасности. Какая там угроза от проснувшихся? Чтобы им войти в полную силу необходимо терпение и время. Рожденным чуть попроще. С детства они знают о магии почти все, поэтому представляют о пределах возможностей. Своих и чужих. И хуже нет уникумов.

В ответ на последнее замечание Якут почему-то усмехнулся, а директор согласно закивал. Мол, подписываюсь под каждым словом.

— Но из уникумов часто получаются неплохие маги, — продолжала Елизавета Карловна. — Если, конечно, они не растратят себя полностью в малолетстве. Вы же не хотите этого, Кузнецов?

Морщины возле глаз, показалось, на мгновение исчезли, и на меня игриво взглянула молодая девушка. Испытывающе, с некоторой долей озорства. Подобное длилось долю секунды, но от взгляда Елизаветы Карловны словно обожгло.

— Нет, — только и выдавил я.

— Прекрасно. Вы производите впечатление неглупого юноши. Поэтому вот вам мои настоятельные рекомендации. Артефакты, влияющие на силу, — она подняла то самое оловянное кольцо Байкова и положила его на стол, — не использовать. Постараться контролировать свои эмоции. И последнее, факультативно позаниматься с господином Филипповым.

Я стал зыркать глазами, пытаясь определить, кто есть господин Филиппов. Сознание рисовало высокого молодого аристократа, мастерски владеющего заклинаниями. Хотя нет, завуч же не сказала уважаемого, значит безродный. Ну ладно, в конце концов я тоже не королевских кровей.

Елизавета Карловна помогла мне с выбором. Пристальным взглядом она остановилась на одном учителе, стоявшим за моей спиной. Я обернулся и изумленно открыл рот. Якут? Только подумал, что здесь какая-то ошибка, как глава атлетического клуба вдруг кивнул завучу.

— Повторюсь, это лишь настоятельные рекомендации. Вы можете к ним не прислушиваться. Но если в следующий раз кому-то из учеников будет угрожать опасность из-за вас, юноша, то больше церемониться никто не станет, — она неожиданно улыбнулась и приподняла кольцо. — Артефакт сами передадите или мне вручить его Байкову лично?

Я даже представил, как она выговаривает Димке, мол, надо думать, прежде, чем давать такие вещицы уникуму. Поэтому торопливо кивнул.

— Сам. Я все понял. Никаких артефактов… Ну, по крайней мере, пока не научусь пользоваться силой.

— Именно. Можете быть свободны.

— И, Кузнецов, — крикнул мне в спину Козлович, — перепишите у товарищей пропущенные уроки. Сегодня была важная тема о наложении рун «ансуз» на «наутиз».

Уже внизу я пришел в себя и застыл, держа в руке кольцо Байкова и понимая, что как раз с Якутом, то есть господином Филипповым, и не поговорил по поводу факультативных занятий. Возвращаться отчего-то не хотелось. Ладно, в любом случае я увижу его на тренировке. Там и спрошу.

Только я выскочил на улицу, как столкнулся нос к носу с Якутом. Как он это проделывает? Ведь по лестнице точно никто не проходил. Зато сразу здесь можно решить проблемы с допзанятиями.

— Здрасьте еще раз, — сказал я. — Мне, получается, после тренировок остаться?

— Нет. Придешь в восемь вечера. Будешь заниматься вместе со вторым курсом. Хотя, мне кажется, тебе бы еще пару месяцев побегать.

— А, простите, как к вам обращаться? Вы своего имени не сказали.

— Имя — всего лишь привязка определенного человека к другому или к месту. Мне оно особо и не нужно. Называй как хочешь.

— Э… — я набрался наглости и все-таки произнес. — Якут?

— Якут? — улыбнулся Филиппов и его глаза стали еще меньше, — это весело. Называй так. Не опоздай на основную тренировку.

На этом разговор был закончен, и я побежал обратно к флигелю. И застал всю троицу — Мишка теперь будто у нас прописался. Более того, не с пустыми руками. Байков нетерпеливо ходил вокруг моего стола, как кот возле сметаны. И было отчего. На плоской тарелке там возвышался большой слоеный торт.

Только я открыл рот, Байков страдальчески закатил глаза, давая понять, что он готов выслушать про любые мои подвиги. Но только после того, как мы расправимся с тортом. Димка был аристократ без страха и упрека, если дело не касалось сладкого. Впрочем, и Мишка с Рамилем смотрели на меня глазами брошенных под дождем котят.

— Откуда? — только и спросил я.

— Домовые сейчас передали. Уже даже нарезали.

— Ну так чего ждете? — удивился я, взяв ближайший кусок.

Я как-то смотрел по телевизору передачу про прожорливость саранчи. После их нашествия в поле не оставалось ни травинки. Но эти милые насекомые, похожие на кузнечиков, не шли ни в какое сравнение с прожорливыми пацанами, которые дорвались до сладкого. Домашний торт был уничтожен минут за десять без всякого чая. Байков же, на мгновение забыв о своем древнем роде, собирал крошки пальцем и с наслаждением обсасывал его.

— Ради этого стоит жить, — плюхнулся на кровать Рамиль. — Давай, Макс, рассказывай, что хотел.

— Сначала вы. Что случилось на дуэли?

Ребята недоуменно переглянулись, а после, перебивая друг друга, стали говорить о событиях вчерашнего дня. Выходило не так уж и плохо. Все видели силовой удар, который пробил защиту Куракина и сломал ему нос. После чего я потерял сознание, и Якут унес меня в комнату.

— Погоди. Сначала появился Якут, а уже потом я вырубился?

— Нет, — категорично замотал головой Байков. — Ты именно рухнул на землю, а потом уже появился он.

— Странно.

Либо память играла со мной злую шутку, либо здесь что-то нечисто. Могут ли несколько человек видеть не то, что происходит на самом деле? Раньше бы я сказал точно нет. Но в магическом мире может быть и не такое. Выходило, что этот Якут-Филиппов-Называй-меня-как-хочешь очень любопытный тип. И весьма неплохо умеет пользоваться силой.