Что до Куракина, то школьная медсестра быстро привела его в порядок. Мишка видел высокородного сегодня и сказал, что с ним почти все нормально. Лишь на переносице, возле глаз, огромный синяк.

— И еще, он сразу отвернулся, как только посмотрел на меня, — горделиво сказал Максимов. — Не стал дразнить и задираться.

— У тебя теперь вон какой защитник, целый уникум, — хмыкнул Рамиль.

— Боюсь, что ничего не закончилось, — задумчиво покачал головой Байков, — ты унизил высокородного, они такого не прощают.

— И чего, мне ждать очередной дуэли?

— Вряд ли. Но я бы на твоем месте был начеку.

— Ладно, а теперь зацените, где я побывал только что.

Внимательнее всего меня слушал Байков. Мишка почему-то испуганно хмурился, а Рамиль флегматично зевал, пытаясь бороться со сном. После окончания рассказа, я передал Димке кольцо.

— Прости, я не думал, что так все обернется. Артефакт ведь слабенький, — задумчиво сказал Байков. — С другой стороны, для тебя все вышло как нельзя лучше.

— С чего это? — подал голос Рамиль. — Ему теперь еще на факультатив какой-то ходить.

— Вот ты иногда ляпнешь, — покачал головой Байков. — Учиться контролю силы вместе со вторым курсом. Да за подобное многие благородные что хочешь бы отдали.

— Не знаю, вот если бы от пробежек этих дурацких освободили, тогда другое дело.

— Блин! — чуть не хлопнул я себя по лбу. — Быстро переодеваться, а то занятия в клубах пропустим.

Спустя полчаса мы благополучно погибали на пробежке в лесу. Оказалось, что съесть жирный сладкий торт перед тренировкой была очень плохая идея. Интересно, как там Димон? Мишка вот проклинал все и вся. Рамиль же наоборот бежал с таким лицом, что готов помереть, но ни о чем не жалеет. У меня же включился автопилот, и я вообще старался ни о чем не думать.

Если честно, спустя половину отведенного на тренировку времени появилось желание пойти по стопам Азамата. Меня остановило воспоминание о неожиданных появлениях и исчезновениях Якута. И возникли небольшие подозрения, вдруг он действительно наблюдает за нами? А еще вечером предстояло идти на этот факультатив. Нет уж, надо терпеть.

К концу тренировки мы практически тащили Мишку, который уже перестал жаловаться на боль в боку и просто побледнел. Якут осмотрел нашего товарища и попросил отвести того в комнату. И никаких тебе травмпунктов и медсестер. Сдавалось мне, что на втором курсе нас действительно будет намного меньше. Но по причине гораздо более банальной, чем учебная неуспеваемость.

К счастью, спустя полчаса Максимова чуть отпустило. И мы с чистой совестью оставили его на попечение соседей — таких же безродных ботанов, которым хватило ума не отсвечивать перед высокородными. Я даже не сразу вспомнил — точно ли эти двое с нами учатся?

Оставшееся время пришлось провести в комнате. Золотая осень дарила последние погожие деньки, но ко мне сейчас было приковано излишне пристальное внимание. Я понимал, о чем говорит Байков. В ближайшее время необходимо сделать все так, чтобы остальные забыли обо мне. В идеале нужна еще парочка дуэлей или нападение дракона на школу.

Я даже «Мифологию» по этому поводу открыл, но зря. Драконов в мире было наперечет. Они занесены в красную книгу, их хранили пуще зеницы ока и даже у Куракиных ни одного не оказалось. Существа не для наших широт. Змеев — сколько угодно, даже трехголовых, но не драконов. Жаль, но придумаем что-нибудь другое.

Рамиль с Димоном поступили, как самые преданные друзья — еще раз убедившись, что торт съеден, а тарелка вычищена, они свалили за пруд, к Смородинке. Так называли реку, за которой заканчивались границы школы. Красивое название, мне понравилось. Там, наверное, по берегам много смородины растет. Как рассказал мне Байков, пересекать ее можно только в сопровождении одного из учителей. Школа была построена на пересечении сильных потоков силы и привлекала разных магических существ. На ее территории каждый учащийся был защищен от инородных посягательств. Но вот там, за рекой, могло случиться что угодно.

Для дополнительной острастки наняли гоблинов. Они дежурили по всему периметру и смотрели, чтобы самые прыткие из учеников не гуляли там, где им не следует.

Я же сидел и корпел над учебниками. Точнее над руноведением, чтоб ему неладно было. Разбирать новую тему не имело никакого смысла, потому что для начала нужно освоить старые. А те придется вызубрить. Чем я и занялся. Гребаные этиры!

Из-за них я чуть не пропустил тот самый факультатив. Очнулся, когда заметил, что света стало намного меньше — солнце давно село. Торопливо надел спортивную форму и выскочил наружу. Только теперь стало понятно, насколько вокруг темно. Уж не знаю, где там шляются пацаны, но единственным источником света были редкие фонари и столовая с открытыми дверьми. Вот лопух, еще и ужин пропустил. Благо, торт лег в желудке плотничком и до сих пор не переварился.

Чем дальше я уходил в темный лес, тем было тревожнее. Опушка, где мы встречались на тренировке, уже не выглядела такой приятной. Скорее зловещей. Среди деревьев постоянно что-то ухало и вздыхало, заставляя вздрагивать. И еще я не мог отделаться от ощущения, что кто-то идет следом за мной. Нет, меня трудно назвать трусом и темноты я не боюсь, но сейчас бы испугался самый храбрый.

А когда хрустнула ветка, я чуть на месте не подпрыгнул. И только увидев выходящих из-за деревьев пацанов, чуть расслабился. Разноцветные полоски на рукавах, у всех своего цвета — зеленые, белые и желтые. Второкурсники. Те самые, с кем и предстояло заниматься. Человек пятнадцать, может, больше. Вот только я не успел ничего сообразить, как все завертелось.

— Он? — спросил ближайший ко мне у товарища.

— Он.

И не сказав больше ни слова, они бросились меня бить.

Когда тебя бьют всем, чем только можно, последнее, что хочется спросить: «За что?». Единственное желание — увернуться, убежать, уползти. В общем, использовать любой из перечисленных глаголов.

Сваленный первыми крепкими ударами на землю, я свернулся, закрыв руками туловище. По лицу уже пару раз неплохо попало, но лучше ходить со здоровенным бланшем, чем с отбитыми почками. Простая истина, которую у нас на районе все знали. Я не задавался вопросами «почему» и «за что», однако злость росла с каждой новой секундой, проведенной на земле, с каждым новым ударом. И постепенно стала трансформироваться в нечто иное, необъяснимое. Сначала налились свинцом виски, потом потяжелела голова, одеревенело тело и бах — все вокруг притихло. Да и мои новые «друзья» вдруг остановились, довольно глядя на меня.

— В следующий раз примени силу чуть раньше, чем тебя сделают калекой, — прозвучал голос Якута тихо, со странными бульканьем, точно из-под воды.

Несколько второкурсников разошлись в стороны, почему-то улыбаясь, а из-за их спин вышел учитель. Он сделал легкий жест рукой, будто пролистнул страницу на сенсорном телефоне и мое «оцепенение» спало. Вернулись звуки в своем нормальном состоянии, а все вокруг стало резче, насыщеннее.