Жёсткий удар агента ФБР локтем в район челюсть, свалил его с ног, а ворота посольства медленно начали открываться. Мужчина пробежал ещё несколько метров, два выстрела прошли мимо, лишь выбив искры из тротуара. Он забежал на территорию и, встал на колени брусчатки въезда, произнёс:

— Не стреляйте! Я агент ЦРУ Ник Миллс! Я прошу политического убежища, у меня есть интересующая вашу страну информация!

Предместье Рима

Льюис собирал вещи, которые собирался взять с собой в дорогу. Он понимал, что с ним, в перспективе, могло случится, что угодно, но для него подобная возможная ситуация была лишь обыденностью. Говарду было не привыкать рисковать и его воспоминания лишь подтверждали это, теряясь среди кошмарных сновидений.

Дорога, покрытая густым туманом, неразгаданные тайны, которые по большей части так и оставались красивыми сказками, переполняли усталостью душу Льюиса. Возможно, Орден «Хранителей Меча» был такой же детской легендой, украшенной благородными идеями снаружи, а внутри всем распоряжались власть и деньги.

Кардинал де Флюи не был надёжным источником информации. Страх смерти действует на всех по-разному: кто-то решает «исповедоваться», а кто-то «толкает» заготовленную и продуманную дезинформацию, проверить которую здесь и сейчас не реально! Пусть, кардинал и не был разведчиком-нелегалом, но годы в Ватикане учат более искусным приёмам манипулирования людьми. В любом случае других зацепок у Говарда не было. Вспоминая свой богатый профессиональный опыт, он знал точно одно, что даже откровенная ложь приводит к истине.

Льюис собрал две большие сумки, выполненные в классической британской камуфляжной расцветке, и поставил их на пол около дивана. Он подошёл к столу, на котором валялись приспособления для чистки оружия и лежала пустая пластиковая маслёнка из-под ружейного масла. Тяжесть в затылке и боль в груди уносили его мысли в далёкое прошлое, где жили безмолвные силуэты с упрёком в светящихся глазах.

Говард взял со стола баночку с лекарствами и принял очередную дозу психотропных препаратов, запив их минеральной водой. Солоноватый привкус остался на кончике языка, и жажда отступила. Лёгкая дрожь в руках постепенно исчезала. Пустая бутылка из-под минеральной воды дополняла бардак на столе, не ухудшая при этом образ гостиной.

Льюис сунул в дорожную сумку ноутбук и планшет и перекинул её через плечо. Он вырубил генератор и вернулся в гостиную, где полумрак, в очередной раз освободил из своего плена безмолвные сущности этого дома…

Говард поднял с пола приготовленные к своему «путешествию» сумки и покинул гостиную. Темнота небольшого холла морозом пробежала по его спине, напомнив о том, что здесь его будут ждать! Он вышел из дома и прошёл к внедорожнику «Фольксвагену», у которого уже была поднята багажная дверцы. Льюис уложил сумки, набитые оружием, боеприпасами и снаряжением, набросил на них «термоодеяло» и постучал костяшками пальцев по запасным канистрам. Он опустил багажную дверцу, ощутив на своей гладковыбритой голове утренние лучи солнца. Говард поднял голову кверху и ослеплённые ярким дневным светом глаза сощурились. Льюис смотрел на солнечный диск, будто просил у него благословение, понимая абсурдность этого. «Авиаторы» коснулись его переносицы, а душки солнцезащитных очков легли на уши. Говард закрыл входную дверь дома на навесной замок и сел в машину. Он бросил дорожную сумку на переднее сиденье и запустил двигатель. Мотор ожил, словно хищный зверь после долгой спячки, и Льюис отрегулировал климат-контроль. Внедорожник взял с места, выкатившись на грунтовку и направился к трассе. Из колонок стереосистемы звучала жёсткая альтернатива, которая всегда помогала Говарду не терять концентрацию во время долгих поездок. Впереди был путь до Сиены, так называемой столицы Тосканы…

Вашингтон. Посольство Российской Федерации

Агент Миллс встал со стула из-за металлического стола, продолжая находиться в небольшой комнате, которая более всего напоминала допросную. Яркий свет лампы дневного освещения вызывал резь в усталых глазах. Он подошёл к зеркальному стеклу и увидел своё отражение. Перед ним было овальное осунувшееся лицо, усталые тёмные глаза, в которых исчез жизненный задор карих глаз, небрежная короткая причёска заменяла аккуратную стрижку, а классический строгий костюм с туфлями: вытянутая футболка, мятая ветровка, вытертые джинсы и старые кроссовки.

Ник неотрывно смотрел на зеркальную поверхность стекла и не мог оторвать взгляд от своего отражения. Он пытался найти в нём человека, которого больше не было. Супервайзер ЦРУ в одно мгновение превратился из успешного руководителя в козла отпущения, на которого решили повесить все возможные чужие грехи. Подозрение в гос измене и передачи секретной информации неустановленным лицам, дополнил ордер на арест, переданный в ФБР. Вспоминать о том, каким длинным оказался путь в посольство РФ, не только не хотелось, но и вызывало отвращение. Когда человек становится загнанным зверем в нём просыпаются инстинкты, которые очень далеки от добродетели. Единственное, что успокаивало Ника то, что он на этом пути никого не убил, кроме самого себя. Сейчас он видел в зеркале не того жизнерадостного парня с огромными перспективами, который окончил Йель, а отработанный кусок дерьма.

«Сорок лет — это много или мало?!» — внезапно словил себя на мысли Миллс. В понимании обычного человека, наверное, это почти ничего, а для бывшего супервайзера ЦРУ — целая вечность.

Ник вернулся за стол, бросив взгляд на исписанные листы бумаги, и сел на металлический стул. Он крутанул пальцами правой руки авторучку, лежавшую на столе, будто, собираясь сорвать куш на «колесе фортуны», но внезапно она замерла, указав на входную дверь. Миллс не знал, как можно трактовать данный жребий. В этой жизни ничто не случается просто так и у всего есть свой скрытый смысл.

Ник ещё раз просмотрел исписанные его рукой листы бумаги, где указал на обладание определённой информацией, которая могла вызвать огромный интерес у российских спецслужб. Как всегда, козырем любого опального разведчика или контрразведчика была информация, нелегально собранная в течение всей службы, выполнявшая всегда роль подушки безопасности…

Миллс всегда понимал, что рано или поздно, но его путь станет взлётной полосой, с которой взлетает небольшой частный самолёт, уносящий тебя в далёкую страну, откуда тебя точно не выдадут. Судьба агентов-перебежчиков никогда не отличалась оригинальностью и счастливым финалом. Родина — это не государство, а земля! Поэтому двух Родин не бывает.

— Вы уже всё? — зайдя в комнату, спросил мужчина лет двадцати семи, одетый в строгий чёрный костюм с белой сорочкой.

— Да. Я хочу лично поговорить с начальником резидентуры! — сосредоточенно, произнёс Ник, наблюдая за тем, как мужчина собрал листы бумаги и подровнял их о столешницу.

— Руководитель резидентуры освободится через полчаса, ознакомится с изложенным в бумагах