Миллс налил в одноразовый стакан из пластиковой бутылки минеральной воды и сделал несколько жадных больших глотков. Напряжение не покидало его, ведь, жизнь Ника, по-прежнему, висела на волоске. Риск быть переданным ФБР никуда не исчезал, а провести остаток своих дней в узкой камере спец блока было отнюдь не заманчивой перспективой…

* * *

Глава резидентуры продолжал изучать бумаги, написанные супервайзером ЦРУ Ником Миллсом, давали богатую пищу для размышлений. В исписанных листках говорилось об обладании весьма важной информации. Опальный руководитель предлагал передать ФСБ всю сеть «кротов» внутри служб и управлений, работавших на ЦРУ и АНБ. Подобная информация не могла не иметь интереса для центрального аппарата и Службы Собственной Безопасности.

Полковник Белов в очередной раз перечитал бумаги и отложил в сторону. Евгений Павлович был ярким представителем старой школы КГБ СССР последних её выпусков. Человек переживший разруху девяностых годов прошлого века и товарно-денежные отношения начала XXI века, где всё имело свою цену, а идеалистов-альтруистов можно было пересчитать, условно говоря, по пальцам. Он понимал ценность предлагаемой информации, которой можно было воспользоваться по-разному. У всего в этой жизни есть две стороны! К этому полковник Белов привык давно, но продолжал верить в честь и совесть.

Евгений Павлович встал с рабочего кресла и подошёл к окну. Его высокая статная фигура на мгновение замерла, а взгляд упал вниз на дорожку между корпусами посольства. Сосредоточенность и аналитический ум были одними из самых сильных черт полковника Белова. Размышлять над проверкой мистера Миллса с помощью полиграфа было одной из глупейших идей. Этот прибор всегда имел огрехи и обмануть его было не так сложно для человека умевшего играть собственной психикой. Подготовленный двойной агент — это всегда частично псих, умеющий управлять собой и иррационально мыслить. «Там, где кончается логика начинается безумие!» — эти слова своего наставника Евгений Павлович помнил всегда. В этом афоризме жили разные значения и задачи, разгадать которые всегда было не так-то и просто.

Он одёрнул пиджак тёмно-синего строгого костюма и поправил галстук. Аккуратная классическая стрижка седых волос отразилось в зеркале шкафчика, и он вернулся к столу. Взгляд его проницательных зелёных глаз лёг на текст бумаг, а пальцы правой руки коснулись гладко выбритого подбородка овального лица. Белов продолжал размышлять, осознавая, что уже принял определённое решение по мистеру Миллсу. Всю свою карьеру Евгений Павлович провёл среди высокомерия Великобритании и показной «демократии» США. Он хорошо знал людей этих регионов. Их психологические особенности, менталитет, привычки, манеры и конечно же историю. Без всего этого невозможно добиться успехов.

Полковник Белов снял телефонную трубку и попросил соединить с директором ФСБ Бояровым Олегом Дмитриевичем.

— Доброго времени суток! Слушаю вас, Евгений Павлович, — радушно произнёс директор.

— Здравствуйте, Олег Дмитриевич! У меня в комнате для допросов находится супервайзер ЦРУ, который просит политического убежища, а взамен предлагает сдать сеть «кротов» внутри управлений и служб, работающих на ЦРУ и АНБ.

— Интересно… Вы, уже провели первый допрос и тест на полиграфе? — сосредоточенно спросил Бояров.

— Пока нет! Этим я займусь в ближайшие часы. Во всяком случае текст написан убедительно для человека, находящегося в тяжёлой психологической ситуации. Почерк так же характерен: небрежный с сильным нажимом на грифель. В бумагах имён или фамилий не указано, но написано, что небольшая часть информации будет передана при личном разговоре, — рассудительно ответил полковник Белов.

— Что ж! Приступайте к работе. Связь по ситуации! — добавил Бояров и положил телефонную трубку.

Евгений Павлович потёр пальцами левой руки морщинистый лоб, чувствуя лёгкую головную боль. Он медленно положил телефонную трубку на базу, продумывая стратегию допроса, где всегда присутствует игра подобная партии в шахматы. В таких случаях всегда есть риск фатальной ошибки или регалии победителя. Примеры из истории делились условно пополам, но даже это не прибавляло оптимизма полковнику Белову. Он взял папку-скоросшиватель в правую руку и вышел в коридор. Евгений Павлович провёл ключ-картой по считывателю электронного замка, который закрыл его кабинет. Безликость коридора в очередной раз за день отозвалась в его душе приступом хронической усталости, и полковник уверенным шагом направился к комнате для допросов.

Работа в резидентуре шла своим чередом, не взирая на время суток. Здесь на небольшом островке Родины среди чужбины, где показная враждебность достигает своего пика, в городе течёт обычная жизнь, далёкая от политики и геополитических претензий на мировое господство. Простые люди они одинаковые везде. Все поглощены своими проблемами, а дебаты в Конгрессе или Сенате воспринимаются, как очередное мракобесие не решающие основные социальные проблемы.

Евгений Павлович провёл по ключ-картой по считывателю замка и зашёл в комнату для допросов, где опальный супервайзер ЦРУ смотрел на своё отражение в зеркальном стекле.

— Здравствуйте, мистер Миллс! — положив папку-скоросшиватель на поверхность металлического стола, произнёс Белов. — Отдохнули немного?

— Это сложно назвать отдыхом, сэр! — обернувшись лицом к Евгению Павловичу, ответил Ник и подошёл к столу.

— Понимаю. Присаживайтесь, мистер Миллс, — добавил глава резидентуры и сел на стул за стол.

— Спасибо, — коротко сказал Ник и присел на стул за тот же стол, без излишнего оптимизма, руководствуясь лишь собственным прагматизмом, который не раз спасал его шкуру в самые сложные моменты жизненных испытаний.

— Меня зовут, Евгений Павлович Белов. Я глава резидентуры, — ровным голосом начал полковник, сохраняя излюбленный приём дипломатического нейтралитета. — Пробежимся по тезисам.

— Я знаю, кто вы. Да, конечно, я готов.

— Вы, написали, что обладаете информацией сети «кротов» внутри спецслужб РФ, но сделали никакого намёка. Как вы понимаете абстрактные и голословные заявления нас не интересуют, — погрузившись на мгновение в бумаги, продолжил Белов и перевёл пристальный взгляд на мистера Миллса. Для Евгения Павловича было не большой проблемой раскусить человека и его сущность, но в лице Ника он встретил достойного соперника, чьё непроницаемое выражение лица и холодный взгляд вызывали множество вопросов.

— Я это прекрасно понимаю сэр и не имею желания вводить вас в заблуждение. Думаю, вы уже ознакомились с моей биографией и примерно представляете, кто я и что, — спокойно, но с еле уловимой ноткой волнения в голосе произнёс мистер Миллс.

— Отчасти! Начинайте, я вас внимательно слушаю, — закрыв папку-скоросшиватель, сказал Евгений Павлович и приготовился слушать, собираясь следить за тембром голоса опального супервайзера ЦРУ.

— Как вам будет угодно! Для вас не секрет, что я долгие годы проработал в «русском отделе» ЦРУ. Я хорошо знаю вашу страну, где бывал очень часто, как под своим именем, так и под многочисленными псевдонимами. В мои обязанности входили: подготовка спецоперации, аналитика и вербовка перспективных агентов