– Я уже говорила, что у меня был роман. Вообще-то мы были помолвлены, – рука, гладившая ее по заду, остановилась. – Познакомились, потому что компьютер сказал, что мы друг другу подходим. Мы не занимались сексом; это было скорее родство характеров, но он меня уважал, – насмешливо сказала она. – Хотя, как выяснилось, не так сильно, как фотомодель, с которой сбежал за неделю до свадьбы.

– Вот неудачник!

Анна перекатилась на спину; то, как автоматически он выразил презрение к Марку, исцеляло раны на ее гордости, которые она не хотела признавать прежде.

– Мне тоже нравится так думать.

– Ему не повезло, но повезло мне. – Пристально глядя ей в лицо, Чезаре остановил руку, не касаясь ее груди. – Ты понимаешь, что…

– Тебе нужно только мое тело? Не проблема. Мне тоже.

Ложь далась ей легко. Она бы сказала что угодно, сделала что угодно, лишь бы это продолжалось подольше.

Две недели спустя ложь давалась ей уже не так легко.

Секс был по-прежнему потрясающим, но Анну терзало понимание того, что Чезаре он когда-нибудь наскучит, и она постоянно искала признаки этого, предпочитая уйти прежде, чем ее прогонят. Тогда ей останутся воспоминания и толика ее гордости. Принятое решение позволяло ей чувствовать себя зрелой и так, словно все у нее под контролем.

Но в конце концов она оказалась совсем не готова. Анна не ожидала такого конца, пока его не бросили на ее кровать, блестящий, сверкающий, бриллиантовый. В ее реакции не было ни зрелости, ни контроля.

– Мне так тебя не хватает, когда тебя нет рядом. Я хочу… так хочу… люблю…

Эти сонные слова повергли Чезаре, который всегда все контролировал и ничего не боялся, в отчаянную, скручивающую все внутренности панику, за которой последовало полное отрицание.

Он мог бы вообще не услышать ее признание, мечтательно произнесенное во сне, если бы не был слишком вымотан продолжительным и страстным сексом, чтобы уйти. Теперь он отодвинулся, отлепился от ее скользкого от пота тела. Секс с Анной был не похож ни на что пережитое им раньше, но это был просто секс. Она это знала. Теперь Чезаре чувствовал, как в нем вскипает неприязнь.

Он смотрел на лицо спящей женщины, переполненный эмоциями: гнев, изумление… притяжение. Не зная об этом, она лежала, свернувшись на боку и пристроив голову ему на плечо. С одной стороны, Чезаре испытывал трусливое желание сделать вид, что он ничего не слышал. Кажущиеся такими невинными слова не представляли проблемы; проблемой было то, как следовало на них реагировать.

Он не мог сказать, что ему не хватает Анны.

Для этого он должен был бы в ней нуждаться; а Чезаре не нуждался ни в ком.

Прошлая ночь была потрясающей; поэтому когда Анна проснулась и увидела полностью одетого Чезаре, который объявил, что он улетает в Лондон до конца недели, она не знала, как реагировать. Решив, что не стоит вцепляться в его ногу и умолять не уезжать, она натянула простыню под подбородок и постаралась не выдать голосом свое огорчение из-за того, что не увидит Чезаре в следующие пять дней… и ночей!

– Я-я не знала. – Она откинула спутанные кудри с лица, взглянула на часы и увидела, что сейчас всего пять утра. – Я сделаю тебе кофе.

Ее заикание всегда заставляло сердце Чезаре таять, но он все равно покачал головой.

– Не стоит. Анжела возвращается во вторник?

Анна нахмурилась, кивая в ответ. Он казался таким… отстраненным.

– Не знаю, как вы договаривались; вам обеим решать, когда ты уедешь. – Он увидел на ее лице шок, боль в синих глазах, и сказал себе, что так правильно, в конце концов им обоим будет легче. Он не может дать ей то, что она хочет.

– Но если мы не увидимся…

Другой мужчина даст ей это.

Чезаре закрыл глаза и постарался продышаться через приступ яростной ревности. Откашлявшись, он сунул руку в карман:

– Если мы не увидимся…

Анна нахмурилась, не сразу осознав, что так небрежно бросили на кровать перед ней. Когда она наконец взяла предмет в руки и поняла, что это, ее лицо окаменело. Все тепло словно вытекло из тела, сменившись льдом.

– Что это? – спросила она ровным голосом без всяких признаков выражения, глядя на сверкающий бриллиантовый браслет, обвивший ее пальцы.

– Тебе не нравится? – Чезаре пожал плечам. – Не проблема – можешь вернуть его в магазин и обменять на что-нибудь, что тебе больше по вкусу.

Не проблема? То, что он обращается с ней как с девочкой по вызову, которой платят за услуги? От эмоций грудь перехватило так, словно в ней сжался кулак. Анна долго, протяжно, прерывисто выдохнула, одним движением откинула простыню и вскочила на ноги. Она была обнажена, и каждый дюйм ее тела трепетал от гнева. Откинув волосы, она шагнула навстречу Чезаре, выгнула бровь и пригвоздила его к месту ледяным сверкающим синим взглядом.

Чезаре не выдержал и опустил глаза, его потемневшие глаза жадно ласкали каждый дюйм ее жемчужного тела. Она была живым воплощением всех его самых темных фантазий.

– Что, если я предпочитаю оплату деньгами? – бросила она, оскалив белые зубы в пародии на улыбку. Эти слова заставили Чезаре вернуться взглядом к ее лицу. Темные брови сошлись в хмурую черту:

– Не говори глупости.

– Почему глупости? – спросила она, изображая удивление. – Разве это не плата за услуги? – Скривив губы в отвращении, она уставилась на браслет.

Чезаре мысленно выругался на иронию судьбы: единственный раз в жизни он вошел в ювелирный салон, потому что замеченное в витрине украшение напомнило ему об Анне.

– Не веди себя как девушка по вызову. Это тебе не идет. – Он стиснул зубы и попытался вернуть себе спокойствие. – Если тебе не нравится браслет…

– Если не хочешь, чтобы я вела себя как девушка по вызову, то не обращайся со мной так! – крикнула она, швырнув в него браслетом. Не отводя от нее глаз, Чезаре поймал блестящую полоску в воздухе.

– Нравится? – продолжала кричать она. – Ненавижу его! Ненавижу тебя. Как ты смеешь так меня оскорблять своими погаными браслетами? Если я тебе надоела, так и скажи, но не смей от меня откупаться!

Стиснув зубы, Чезаре позволил браслету выскользнуть из его пальцев на пол и провел рукой по волосам. Все шло не так, как он думал.

«Ты правда ожидал, что все закончится хорошо?» – поинтересовался сухой голос у него в голове.

Она вела себя неразумно, эмоционально, истерично. Все, что он ненавидел – но он хотел только обнять ее, лечь с ней в постель… Потому что она оставалась собой.

– Я так не могу.

Анна заморгала, прогоняя слезы на глазах.

– Можешь, еще как! У тебя много практики. А у меня это первый раз.