Он внезапно замолчал, когда из-за двери донесся громкий крик.

«Боже мой, неужели началось?» – подумала я. Дорого бы я отдала, чтобы мой папа не сидел сейчас в гостиной. Но Орест быстро вышел из комнаты и вскоре вернулся со взъерошенной младшей сестренкой на руках.

– Она спала, – сказал Орест. Он посадил Электру на кровать, где девочка некоторое время сосредоточенно сосала большой палец. Но потом она оживилась, и всё закончилось тем, что мы с Орестом рисовали для нее человечков и перекидывались шариками из бумаги, чтобы ее позабавить. Я сложила из бумаги рот и сделала вид, что он умеет говорить. Электра хохотала чуть ли не до слез.

– Моне цветок понравился, – сказал мне папа, когда мы спускались по дорожке от дома Ореста.

Я испытала большое облегчение – он выглядел и разговаривал как обычно. Не как возродившийся крестьянин времен Густава Васы[8] или кто-нибудь в этом духе…

– Но у чая был очень странный вкус, – продолжил он и похлопал себя по животу.

До того как начать кидаться шариками из бумаги, мы с Орестом пришли к тому, что надо поискать еще какие-нибудь способы разгадать код. Два дня спустя, в пятницу после школы, мы снова поехали на велосипедах в библиотеку.

Папа ничего не спросил! Ни что мы там собираемся делать, ни когда вернемся.

– Хорошо вам провести время! – только и сказал он.

Мы сели за компьютер в читальном зале и снова вбили в поисковик «Ремингтон2», но интернет выдавал нам только фотографии ружей. Может ли Ремингтон обозначать что-то другое: имя человека, или дом, или нечто еще? Поскольку Аксель жил давно, мы спросили библиотекаршу, есть ли книги о Леруме в давние времена. Оказалось, их целая полка!

«Старый Лерум» – я сразу схватила книгу с таким многообещающим названием. Страница за страницей передо мной возникали черно-белые зернистые фотографии. Люди за работой, а вот кто-то позирует перед камерой. Я почти забыла, что мы ищем Ремингтон, и с любопытством разглядывала картинки.

Долго-долго я смотрела на фотографию, занимавшую целый разворот. Снятая на природе, она запечатлела поле, которое должно было бы быть зеленым – не будь фотография черно-белой. Поле простиралось на две страницы и спускалось к озеру с серой водой и серым небом над ним. В озере и прибрежной полосе мне почудилось что-то знакомое. Но я не могла понять, что именно.

«Аспен» – гласила подпись под картинкой.

Что?!

Я узнала форму озера, залив, где расположен пляж, скалы на другой стороне… Но всё остальное оказалось совершенно другим.

Сейчас вдоль всего озера построены дома – вплотную один к другому, с узкими улочками между ними. А там, где они заканчиваются, начинается трасса. Она извивается, как огнедышащий дракон, от одного края озера и до другого конца Лерума, поглощая всё на своем пути.

А этот луг на фото исчез, его сменили дороги и дома, транспортные развязки и заправки.

Я как-то расстроилась из-за этого поля. Луг казался таким тихим и красивым – по нему можно было бежать до самого озера. «Что-то придет, что-то уйдет», – подумала я.

– Как выглядел тот незнакомец, который дал тебе письмо? – внезапно спросил меня Орест. Он сидел, листая другую старинную книгу с черно-белыми фотографиями.

Орест уточнил, могу ли я вспомнить еще что-нибудь кроме меховой шапки. Всё что угодно.

Я задумалась, но ничего особенно не шло на ум. В тот вечер было темно, а я была испуганная и замерзшая. Помню, что у меня озябли пальцы, державшие чашку с сахаром.

– Как он выглядел? – настаивал Орест. – Вспомни.

– Кажется, ростом чуть повыше папы, – задумчиво проговорила я. Пожалуй что так – я подумала тогда, что он высокий и тощий. – У него была очень странная шапка – такая, у которой опускаются вниз уши. Но он их не опустил, уши на шапке торчали вверх. Шапка казалась большой и мохнатой.

– А помнишь большие варежки? – спросил Орест.

– Да-а…

– Кожаные? И большое черное пальто?

– Да-а…

Голос у Ореста звучал как-то странно. Я не могла понять, к чему он клонит.

– Вот такое, да?

Он бросил передо мной на стол раскрытую книгу.

Да это же он! Я сразу его узнала! На фото незнакомец стоял возле здания вокзала в Леруме. Большая шапка, черное пальто, длинные усы. Лицо размыто – фотография была старой и нерезкой. Я перевернула книгу и посмотрела на обложку. Книга называлась «Лерум сто лет назад».

Я всё еще ничего не понимала.

– Прочти, что написано под фотографией, – сказал Орест.

«Гражданский инженер Аксель Острём перед зданием вокзала в Леруме» – гласила надпись внизу, выполненная маленькими наклонными буквами.

Аксель Острём. Так звали человека, написавшего письмо. Внутри у меня поднялся холодный вихрь.

Щеки Ореста порозовели. Я уже знала, что он из тех людей, которые краснеют, когда очень-очень сердятся.

– Ты всё это выдумала! – прошипел он. – Не ожидала, что я найду эту фотографию, да? Хорошо повеселилась?

Он начал быстро собирать свои вещи – книги и бумаги, лежавшие кучей на столе.

Выдумала? Как это? Ясное дело, я ничего не выдумала. Я попыталась что-то объяснить, но как раз в этот момент из кучи выпала моя бумажка и очутилась прямо перед носом Ореста. Его глаза почернели еще больше.

О = 7, Р = 9, Е = 6, С = 1, Т = 2 (25, 2 + 5 = 7)

Является ли Орест Нильссон лозоходцем?

Мои расчеты имени Ореста! Те, которые я сделала при помощи «Искусства предвидеть будущее».

Не успела я и глазом моргнуть, как он схватил свою куртку и выбежал вон. А я осталась сидеть с книгой на коленях. Аксель Острём смотрел на меня с фотографии.

Я не решалась встать из-за стола.

Всё это мне уже совсем не нравилось.

Домой мне пришлось ехать в одиночестве. Орест бесследно исчез. К счастью, на улице было светло. Однако я всё равно боялась. Колени у меня дрожали, когда я садилась на велосипед. Даже не знаю, что больше выбило меня из колеи – то, что Орест так рассердился, или то, что я увидела ту фотографию.

Когда я добралась до дома, папа сидя дремал на старой деревянной скамье позади дома, прислонившись спиной к кирпичной стене. Рубашка на нем распахнулась, и я увидела сине-красный шрам, прямо поперек груди. Папа сидел совершенно неподвижно, с закрытыми глазами. Но, почувствовав мой взгляд, тут же открыл их.

– Привет, Малин! Где ты была? – спросил он и улыбнулся. Наверное, он уже забыл, что я поехала в библиотеку.

– Да так, в разных местах, – ответила я. Внезапно меня охватило желание заплакать – сама не знаю почему.