Мы потащили сумки и пакеты в дом.

Мне показалось, что, с тех пор как я был здесь в последний раз, ничего не изменилось.

— Все никак не достроим, — шутила Юлька, — осторожно, там яма! А там кирпичи, не споткнитесь.

В доме топилась печка, было тепло и уютно, несмотря на бардак.

— Удобства на улице, ну, вы же, наверное, помните, — говорила Юлька, пока они с Аней разбирали пакеты.

Я смотрел на нее, узнавал и не узнавал. Она заметно раздалась вширь, погрузнела, лицо оплыло. Еще мне показалось, что у нее синяк под правым глазом и следы, как от царапин, через всю щеку.

Накрыли на стол. Я, естественно, пить отказался. Ночевать на даче не хотелось, а садиться пьяным за руль — рискованно.

Денис извлек откуда-то бутылку водки.

— Вот взял на всякий случай, — сказал он, — кто меня поддержит?

— Я пас, — ответила Юля.

— Я водку тоже не буду, — сказала жена.

— Ну и ладно, мне больше достанется, — не стал расстраиваться Денис, открывая шампанское.

Денис быстро опьянел, видно, пошло на старые дрожжи. Юлька почти не пила.

— Что-то ты, мать, совсем плохая стала, — подтрунивал над ней Денис.

— Потому и плохая стала, что мать, — ответила Юля.

Денис чуть не поперхнулся водкой. Мы с женой тоже уставились на Юлю с удивлением.

— В каком смысле? — спросил Денис.

— В прямом, беременная я.

— Вот те раз! От кого? — хохотнул Денис.

— Ветром надуло…

— Че, рожать будешь?

— Нет, обратно выдует, — съязвила Юля, — буду, конечно…

— Не, ну вы, блин, даете! — Денис уставился на Юльку, потом посмотрел на нас.

— Юль, ты серьезно? — переспросила жена.

Юлька пожала плечами:

— Куда уж серьезнее…

— Но отец-то кто? Он знает?

— Знает, конечно, — ответила Юля, — все знают, и жена его знает… Вот в гости ко мне приходила, разбираться, — и Юля прикоснулась к щеке.

Я понял, что не ошибся. И синяк, и царапины мне не показались.

— Подрались?! — ахнула жена.

— Не фига се! — Денис налил водки и выпил залпом.

— Юлька! Да ты с ума сошла! — воскликнула жена. — Зачем же ты связалась с женатиком?!

Юля поморщилась:

— Не знаю, так вышло, любовь, наверное…

— Наверное?

И тогда Юлька взорвалась:

— Ну, чего вы на меня все так пялитесь? Мне сколько лет? А сколько я абортов сделала? Никто не считал? Надоело! — буркнула она.

Всем стало как-то неловко. Денис в молчании опрокинул еще одну стопку.

— А у него дети-то есть? — спросила жена.

— Двое, — нехотя ответила Юля.

— О господи! — вырвалось у жены.

— Вот только не надо причитать, — попросила Юля, — и воспитывать меня не надо.

— Я и не собиралась, — пролепетала жена.

Снова все замолчали, чтоб как-то снять напряжение, возникшее между нами. Я попросил:

— А можно мне чаю?

Юлька медленно поднялась со стула, и только тогда я обратил внимание на ее живот.

— Да сиди ты, — всполошилась жена, — я сама сделаю.

Юлька усмехнулась и уселась на место.

— Не, ну ты меня потрясла, подруга! — заявил Денис. — Я только развелся, а ты, типа, рожать собралась. Нехилые у нас с тобой подарки к Новому году.

— А я рада, что вы развелись, — сказала Юля, — и хоть мне и неприятно об этом говорить, но Ларка твоя — та еще сука!

— И пошла она лесом! — легко согласился Денис. — Вот только дочку забрала… а дочку я люблю, — загрустил он, — а она не дает мне с ней видеться…

Жена принесла чай. Денис тоже потребовал себе чашку. Пил, обжигаясь и шипя.

— Прикиньте, народ, — рассуждал он, — выходит, я бабник, не, че вы ржете, правда… разве я когда-нибудь думал, что буду так часто жениться… Такая штука — жизнь!

— Ты еще слезу пусти, — посоветовала Юля, — зачем с Ленкой разводился? Говорила я тебе!

— Не знаю, — вздохнул Денис, — накатило что-то… Слушай, Юль, а выходи за меня замуж? А?

— Ага, сейчас! — развеселилась Юля. — С довеском возьмешь?

— Ну да, — кивнул пьяный Денис, — я детей люблю, вырастим…

Они начали дурачиться. Юлька уселась к Денису на колени. Денис закатил глаза и сообщил, что у него эрекция.

Я смотрел на них и думал: «Здец! Если бы я остался в этом городе, то стал бы таким же!» Нет, я их не осуждал. Кто я такой, чтоб судить людей? Я любил их, потому что они всегда были моими друзьями безотносительно того, сколько раз Денис соберется жениться, а Юлька — рожать. Как говорится, бабы приходят и уходят, а друг остается другом. Несколько лет назад мы с Денисом глупо сцепились из-за баб, точнее, из-за его Ларисы. Но теперь я понимал, что не должен был вмешиваться. Какое кому дело? Ну, развелся он с Ленкой, ну, женился на Лариске, теперь с Лариской развелся. Это можно было предвидеть? Да! А предотвратить? Сомневаюсь. Я пробовал.

А Юлька: зачем она связалась с женатым мужиком? Неужели не нашлось ни одного свободного?

И сразу возник встречный вопрос: Дашка тоже связалась с Игорем. Зачем?

Их я тоже не мог, да и не хотел судить. Это их жизнь, они сами распоряжаются ею и решения принимают сами. Взрослые люди.

Мы уехали на рассвете, оставив осоловевшую от бессонной ночи Юльку.

Замерзшее солнце, слепящее, но холодное, силилось подняться над крышами и деревьями. По снегу поползли оранжевые полосы и тени. Картинка резкая и четкая, как гравюра. Мне захотелось свежего воздуха.

Я вырулил с узкой, ухабистой дачной улочки на шоссе и повернул в сторону реки.

— Куда это мы? — удивленно спросила жена.

— Хочу проветрить мозг, — ответил я.

Машина, завязая в снегу, с трудом преодолела несколько метров.

— Все, дальше пешком, — распорядился я.

Денис сладко посапывал на заднем сиденье. Но как только мы открыли двери, чтоб выйти, встрепенулся, поднял голову, посмотрел осоловело:

— А? Че? Природа? — и вылез следом за нами.

Утопая в нехоженом снегу, мы двинулись в сторону реки. Остановились на высоком обрыве.

Меня ослепило солнце.

Звенела тишина. Внизу, под нами, застыла излучина реки, а за ней, дальше, дальше до самого горизонта — снега, снега, холмы, сосны в белых шапках, даль и простор, земля и небо. Без единого облака, кристальное. Только там, откуда вставало солнце, клубился пар, как будто светило силилось растопить снег, жарило его лучами… Где-то там, еще не скоро, будет весна…