– На этом всё, или еще что-то?

– Считай, что всё… Потом восстанавливалась долго, на голове следов почти не заметно, ты сам видишь. А спину я никому не показываю.

– Болит?

– Нет, сделали так, что шрам не чувствуется, но убрать его совсем лекарь почему-то не смог, только на время получалось.

– Странно, одно вылечил, другое не смог…

– Сказал, что очень дорого обойдется. А я и не тороплюсь, пока что деньги собираю.

– Летать сейчас не боишься?

– Нет. Как ни странно…

Я пару минут лежу, вспоминая, что мне известно о лечении таких рубцов. Неоднократно приходилось убирать у самого себя последствия стычек, вроде царапин, порезов и мелких шрамов. В принципе, здесь разница только в количестве… А что, можно попробовать! Получится – не получится, заранее не поймешь, но хуже точно не будет.

– Диана, тебе этот шрам дорог как память, или ты все-таки хочешь от него избавиться?

Она вздрогнула и приподнялась:

– А ты… разве можешь?

– У себя убирал, могу попробовать и твой разгладить. Если ты хочешь, конечно.

– Попробуй… Это не больно?

– Нет, там ведь не скоростное заживление, просто следы убрать, и все.

Девушка напрягается, как будто перед прыжком в ледяную воду, и выдыхает:

– Делай, а то передумаю!

На этот раз она разрешает мне потянуть застежку и снять с нее корсаж. Уложив пациентку на живот, прикрываю ей… В общем, закрываю до поясницы простыней, чтобы не отвлекаться на стройные ноги и то, что располагается чуть выше. Переношу подсвечник на столик возле кровати, чтобы осветить объект воздействия, электрические светильники на потолке мне скорее будут мешать. Здесь нужен «живой» огонь, пусть даже такой слабый. Все, за дело!

Шрам идет наискосок почти через половину спины, от низа правой лопатки наискось влево, до поясницы. Неровный, извилистый, довольно широкий… Выделяется своим цветом и портит все зрелище от такой красивой фигуры…

Сосредотачиваюсь и совсем легонько прикасаюсь кончиками пальцев к этому следу давнего происшествия. Девушка чуть вздрагивает, но потом расслабляется. Начинаю водить рукой вдоль шрама, периодически «сбрасывая» то, что собрал, на пламя свечей, которое в эти моменты ярко вспыхивает, а потом начинает трещать и коптить. Шепчу многократно проверенные в деле слова, которые срабатывают и в этот раз – рубец постепенно уменьшается, и кожа помаленьку приближается к нормальному состоянию. Процедура получается длительной – работы довольно много, меня даже пробивает пот. Ничего, значит, все нормально, так и должно быть. Летунья даже немного задремала, это хорошо… Ну вот, остается только проверить результаты с помощью внутреннего зрения… Сверху нормально, в середине тоже… Что там внизу?.. Странно, кроме шрама, видно что-то еще, гораздо глубже, почему лекари этого не заметили? Не захотели связываться, или денег хотели побольше содрать? Снова концентрируюсь, мысленно нахожу странную темную нить, которая еле заметно извивается, и выдергиваю ее, сразу бросая на свечи. Диана почему-то вздрагивает и ойкает, а пламя начинает трещать и менять цвет, но через пару минут приходит в норму. Вроде все, смотрю еще раз – точно, никаких «нитей», «пятен» и чего-то другого не замечаю, шрам тоже заметно разгладился. Через несколько дней он должен исчезнуть окончательно, разве только кто-то с увеличительным стеклом начнет искать его следы. Начинаю целовать новую гладкую кожу возле лопаток, пациентка чуть поеживается, как от щекотки, и спрашивает:

– Ну что, мой милый доктор, получилось?

– Да, утром нужно проверить, когда светло будет. Но результат уже сейчас видно.

Хочу взять ее за руку, но… Меня тут же скручивает в непонятную загогулину от дикой боли внутри, сделать очередной вдох не получается, со стуком утыкаюсь лбом в ковер на полу и теряю сознание…

…Я сижу в глубокой яме, похожей на окоп, в моих руках какое-то незнакомое оружие, но почему-то отлично знаю, как с ним обращаться. В стеклянном глазу окуляра видны фигурки перебегающих людей, на которых ложатся перекрестием черные штрихи, отдача чувствительно бьет в плечо, снова и снова. Сбоку кто-то кричит: «Слева духи обходят!..», поворачиваюсь в его сторону, очень близко раздается взрыв, меня чувствительно бьет по ушам ударной волной…

…Вижу вокруг себя обстановку, подобную устройствам в кабине «Дракона», справа от меня сидит темноволосая девушка, которая смеется и что-то говорит, но из-за сильного шума ее очень плохо слышно. В моих руках зажат штурвал, или как там у летунов эта штука называется. Что это еще за?..

…Открываю глаза и совсем близко вижу очень красивое женское лицо. Незнакомка щекочет мой нос прядью своих рыжих волос и тихо смеется. Посмотрев чуть ниже, понимаю, что небрежно укрыт тонкой простыней, которая сбилась на сторону, и очень смущаюсь, что веселит ее еще сильнее. Смотрю в серо-голубые глаза и понимаю, что это та самая, единственная, которую тщетно искал всю жизнь, а она нашла меня сама… В груди становится тепло, даже горячо, и я протягиваю руки, чтобы обнять это «видение». Вдруг ее лицо становится испуганным, и она начинает кричать и очень больно бить меня по щекам…

…Где это я? Понимаю, что сижу в ванне, как был, абсолютно без одежды, а Диана поливает меня водой и закатывает очередную оплеуху. Моя рука почему-то оказалась на ее груди, чего она сразу как будто и не заметила. Увидев, что я наконец открыл глаза, девушка с огромным облегчением выдыхает:

– Ты что это делаешь, а? Упал возле кровати, побелел, скрючился… Пришлось тебя в ванну тащить, сначала холодной, потом теплой водой поливать… Еще в себя не пришел, а уже за разные места хватаешься… Знала бы, ни за что тебе не разрешила…

– Подожди… – язык стал абсолютно сухим, и мой голос скрипел, как несмазанная дверная петля. – Дай воды, пожалуйста…

Летунья метнулась к столу, схватила бокал с недопитым вином и сунула мне:

– Пей быстрее!..

Мои зубы стучат о край бокала, но влить в себя его содержимое кое-как удается.

– Спа… сибо… А ты как, разницу ощущаешь?..

Она поворачивается ко мне спиной, где вместо бугристого рубца теперь видна только еле заметная светлая полоска.

– Сам посмотри! Так чего ты в обморок-то упал? Я чуть заикаться не начала!..

– Там… Было что-то еще, кроме шрама… Не ожидал такого, вот и получил «удар»… Лечением редко занимался, тонкостей всех не знаю… Захотел тебе помочь… Ерунда какая-то…

– Все, на сегодня никаких больше экспериментов! Встать сам можешь?

– Попробую…

Она поддерживает меня, помогая выбраться из ванны, затем вытирает большим полотенцем. Одежды на нас абсолютно никакой нет, но мы этого как будто не замечаем, по обоюдному согласию. До кровати удается дойти уже почти нормально, с каждой минутой возвращаются силы. Вытащив из саквояжа один из восстанавливающих амулетов, зажимаю его в кулаке. Все, теперь уже пришел в себя.