Смотрю на часы – уже пора собираться на свидание, нельзя опаздывать, иначе не попадем в синематограф, конфуз тогда получится. Быстро привожу себя в соответствующий вид и выхожу из номера. Отдав ключи портье (кстати, этот парень мне нравится гораздо больше предыдущего), выхожу из гостиницы и машу рукой извозчику.

– До Штаба, дальше покажу!

Тот согласно кивает, и мы несемся по улицам со скоростью, чуть превышающей скорость неторопливого пешехода. Да ладно, успеваем, не бродить же там под окнами, как влюбленному студенту…

Наконец, местное воплощение Росинанта смогло дотащить фаэтон к дому, в котором квартировала Диана.

– Подождем, сейчас дама выйдет, и поедем в центр, к синематографу, знаешь, где это?

– А как же, все время туда парочки вожу, почитай, каждый день, особливо, когда новую фильму привозят.

– Сам-то был там хоть раз?

– Зачем мне туда ходить, деньги на эти пляшущие картинки тратить… Душа песни просит, а там только музыка из пианины бренчит, и буфета нету…

Открывается дверь, и наружу величаво выходит… нет, «шествует» летунья. Сейчас ее не узнать, прямо наследственная графиня… Хотя, кто знает, насчет родителей девушки я как-то не интересовался, пока что…

Описывать ее наряд – хм, а что тут говорить-то? Красиво!.. Камзольчик с двумя рядами пуговиц, его покрой явно не предусматривал застегивания, кружевная рубашка, традиционная темная юбка, длиной до голенища коротких сапожек, и непременный цилиндр с закрепленными сверху очками. Ох уж мне эта мода на «стекла»… Прямо вот все такие летуны, машинисты и водители, ага… В розовых-то очках, ха-ха!

Водитель кобылы еле слышно присвистнул, с явными нотками одобрения. А ты как думал, орлы мух не ловят!..

Я тут же изобразил галантного джентльмена, помогая даме взобраться в покачнувшуюся на рессорах коляску.

– Трогай!

А что, мне даже нравится сидеть рядом с ней в плавно покачивающемся фаэтоне, держать ее за руку и молчать. Судя по ощущениям, она совсем не против того, чтобы этот вечер продлился как можно дольше, хоть до самого утра…

Ну, вот мы и стоим возле здания, в котором нынче и размещается синематограф. На стене висит афиша с названием фильма «Дикая роза прерий», внизу мелкими буквами указаны фамилии актеров. Мне они абсолютно ни о чем не говорят, но Диана явно заинтересовалась:

– Смотри, даже Стефансон тут есть…

– А что это такое? Паровоз, что ли? Я их и так видел…

– Сам ты «паровоз»! Это же Клер Стефансон, настоящая звезда синематографа, мне она очень нравится!

– Хорошо, пойдем, глянем, что там за «Дикая роза Клер»…

(Не рассказывать же ей, что моя нелюбовь к синематографу связана с одним давним случаем. Тогда мы ловили особо вредную тварь, которая любила темноту и сумела во время нескольких сеансов подряд вызывать смерть у самых впечатлительных зрителей. Конечно, широкой публике об этом было неизвестно, но из-за сплетен пару фильмов все-таки убрали из массового показа. И сразу же сделали из них статью дохода, демонстрируя «кошмары» в небольших залах желающим пощекотать себе нервы за тройную цену. Вот эта самая тварь и успела зацепить мне ногу… Впрочем, неважно.)

Фильм длился около часа, и все это время Диана не отрываясь смотрела на экран и держала меня за руку, иногда сжимая пальцы в особенно переживательных местах сюжета. Она даже несколько раз вытирала платком слезы…

Меня жанр мелодрам-«вестернов» никогда особенно не интересовал, но в этом случае неведомые создатели фильма постарались угодить всем зрителям, замешав в одном бурлящем от страстей коктейле и любовную историю бедного наездника с молоденькой дочкой банкира, и большое ограбление банка ее отца, и нападение на поезд, в котором она ехала, и… Короче говоря, зрители охали и ахали, а я с трудом удерживался от смеха, глядя, как храбрый ковбой палит по толпе врагов из своего револьвера в сто пятнадцатый раз, ни разу не перезарядившись, все с тем же до отказа полным патронов поясом… К тому же несколько раз замечал подмену, когда вместо актера на лошади скакал другой мужик. Ну да, куда этим утонченным натурам отбивать свою нежную задницу на жестком седле… И вообще, этот актер заметно боялся подходить к лошадям даже тогда, когда они мирно жевали овес у коновязи возле дверей бара. Но вот актриса действительно не разочаровала – на лошади скакала сама, револьверы в руках держала очень даже умело, не закрывая глаза при выстрелах. Где-то уроки брала, что ли? Даже сцена, где она кинжалом прикончила некстати (или очень кстати, смотря как рассудить) подвернувшегося бандита, выглядела весьма правдоподобно.

К счастью, остальные зрители были не так дотошно-придирчивы и вовсю получали удовольствие. Пианино у тапера тоже не раздражало, потому что настройщик явно поработал над ним очень старательно, а музыкант ухитрялся точно попадать по клавишам.

В общем, все закончилось хорошо, и главные герои ускакали куда-то в сторону заката на породистых лошадях. Правда, к концу фильма шляпа у героя оказалась совсем не такой белоснежной, как в начале. Не знаю, наверное, костюмер ленивый попался. Или режиссер хотел этим на что-то намекнуть?.. Ладно, я далек от понимания высокого искусства примерно так же, как от знания тонкостей японского балета. И вообще, пора переходить к следующему пункту планов на вечер.

– Теперь в ресторан, моя прелестная летунья?

– У меня есть встречное предложение: не хочу терять времени. Давай возьмем что-нибудь в корзинке на вынос и сразу пойдем к тебе, там и поужинаем.

– Согласен. Не люблю есть при свидетелях, если честно.

– Тогда поехали, мой верный рыцарь! Но, чур, выбирать блюда буду я сама.

– С удовольствием предоставлю тебе эту возможность…

Действительно, в неоднократно посещенном ресторане была услуга «блюда на вынос», в придачу к заказу шла специальная корзинка с плетеной крышкой. Можно даже было заказать доставку, но я решил обойтись без этого, тут дел-то – через дорогу перейти, справлюсь как-нибудь сам.

На подходах к гостинице девушка предусмотрительно опустила на лицо темную вуаль с полей шляпки. Все понятно, «маскировка – наше всё!», одобряю…

Забрав у портье ключ от номера, перехватываю его одобрительный взгляд – он уже успел оценить фигуру моей спутницы. Вот так, это вам не горничная какая-то, это… Неважно.

В номере я ставлю корзинку возле стола и перевожу дыхание. Диана решила совсем не скромничать с заказом, поэтому смерть от голода нам определенно не грозит. Я начинаю выставлять на стол запакованные в бумагу жестяные судки, бутылки и прочее содержимое корзины, а девушка идет в ванную комнату помыть руки. Когда она возвращается, стол почти накрыт, свечи в бронзовом светильнике зажжены, на столике возле кровати ждут своего часа три стража.

– Ой, а это что такое?

– Только не трогай, это мои охранники.

– Забавные какие… А что они могут делать?