– Не парься, куда-то твой Аврашка пройдёт.

– Именно, что куда-то, а не туда, куда хотел. А ведь он не троечник, и на платные курсы ходил – бабка Сара раскошелилась. ЕГЭ по информатике у него лучший в районе.

Украшение девушки – благовоспитанность, а не золоченая одежда.

Арабская пословица

– Что ты там про бисексуалов говорила?

Андре, зайдя ко мне в комнату, присела на край кровати.

– Лейк, вставай быстро, нас ждут великие дела. Лятрекша всю ночь под пьяную дудочку ненашего Стаса домулёвывала. Даже спать не ложилась, на кухне сидит. Надо для тебя прикид достойный выбрать. А в одиннадцать – в салон красоты, маникюр тебе делать. Ты у нас завтра заезжей знаменитостью будешь.

Я поморщилась. Если бы вчера не дала слово подругам – а всё «Ласковые сети» виноваты! – ни за что не стала бы сейчас напрягаться. Но уговор дороже денег. Пройдя на кухню и увидев Надин, подливающую себе вино в чашку из краника пакета, мне стало не по себе.

– Доброе утро, Лейка. Так, сбрасывай свой балахон. Стой! Повернись! – Надька взглядом-прицелом фиксировала мою полуобнажённую фигуру на фоне окна. – М-да, случай клинический. Низ твой, Ань. А с верхом мне корячиться.

Я вздрогнула. Это ещё что за делёж?

– Будем лепить из того, что есть.

Андре с Надин вдруг стали сыпать брендами:

– Может, твои брючки Cacharel? Нет, не помогут. Юбку Кукаи? Твоё джинсовое рваньё от Дольче и Габбана? Слушай, я подумала вдруг про мою блузку Армани из шифона…

– Идея. У меня к ней сумка, туфли и очки есть. С верхом решено. Во что низ упаковывать будем?

Я с ужасом слушала подруг.

– Нет, бриджи SASCH отстой полный. Придумала! Те твои обтягивающие джинсики, ниже пупка, Calvin Klein. Со стразами которые.

– Хорошо. С прикидом определились. Теперь смотрим на рожу. Лейк, ты хоть раз в солярий ходила? Ясно – глубокий пилинг, коллагеновая маска на час, вечером – автозагар. А косметику в фиолетово-серебристых тонах, поярче.

– С головой-то что делать? Одним походом в салон не обойдёшься…

Подруги как-то разом тоскливо вздохнули. Повисла пауза. Я сгорала от стыда. Вот уж не думала, что у меня так всё запущено.

– Ес! – заорала Андре. – Плохие волосы надо прятать. Парик от Герды, тот самый! Он у меня дома уже несколько лет пылится.

Мы уставились на сияющую Аньку: Надин с восторгом, я – со страхом. Никогда не носила париков.

– Кстати, сама собой отпадает проблема аксессуаров: уши прикрыты париком, шея – блузкой. Разве на руку что-нибудь? О, мой японский браслет подчеркнёт восточный колорит нашей китаёзы.

– Лейк, чего стоишь? Быстро одевайся! Опаздываем в салон! Надь – ты к себе, за блузкой и туфельками. Браслет не забудь. Мы по дороге обратно ко мне заскочим, за всем остальным.

Чужая одежда – только до вечера.

Ассирийская пословица

Откинувшись в кресле, я, несмотря на толстый слой коллагеновой маски на лице, пыталась подсмотреть, что делают с моими ногтями.

– Не надо глазки открывать, не стоит, вас же визажист предупреждал. Вы потерпите, уже скоро. Зато кожа будет как у молочного поросёночка. – Я непроизвольно вздрогнула. И здесь поросята.

– Андре, душенька, что ж у твоей подруги ногти-то обрезаны под корень? Варварство просто. Обязательно тёмно-фиолетовый лак? Ладно. Может, парочку стразов приклеить? Нет, на этом фоне хорошо будут смотреться серебристые иероглифы паутинкой – это последний тренд сезона. Ультрамодно. Делаем? Отлично. Кстати, когда я тебе повторно приклеила камешек, больше не отваливался? Я заказала ещё, на всякий случай. Обычно крепко держатся…

У меня засосало под ложечкой. Как-то само собой сообразилось, что за камешек имеет в виду слишком любезная маникюрша.

В салоне мы провели больше двух с половиной часов и оставили примерно мой месячный доход. Андре отмела слова благодарности и потащила в магазин нижнего белья. Я, внутренне застыв, не оказывала никакого сопротивления. Даже когда заехали к Андре и там собирали всё, что она считала нужным.

Вернувшись домой, мы застали Надин спящей на моей постели. Рядом были сложены пакеты с вещами.

– Пусть проспится, ей надо. Давай в комнату к мальчишкам, у Забавы – картины сохнут. А на кухне – освещение не то. – Андре приступила к пытке макияжем. Затем обрядила в брендовые шмотки.

Часа через два Анька за руку подвела меня к зеркалу в прихожей.

Я зачарованно застыла. Невысокая брюнетка с миндалевидным разрезом глаз смотрела на меня из зеркала с неподдельным интересом. Она была ослепительна. Я жадно рассматривала высокую грудь, полупросвечивающую через серебристо-фиолетовый шифоновый блузон, стянутый на талии (откуда она у меня?) узлом. Голый плоский живот ускользал в приспущенные на бёдра перламутрово-фиолетовые джинсы. Всегда считала, что у меня слишком широкие бёдра. Но вот у той, в зеркале, – идеальная амфора. Ноги в туфлях на высоких каблуках казались стройными.

– Ну чего молчишь? Не нравится? А мне кажется, неплохо. Вечером наложим автозагар, завтра приклею тебе накладные ресницы – вообще отлично будет. Так, губы в следующий раз подчеркнём поярче, поверх блеск нанесём, серебряный. Скулы можно чуть резче. Лейка, а вообще – ты красотка… Ты чего, идиотка, – не вздумай только завтра заплакать. А если чувствуешь, что испарина, – бегом в туалет. Я тебе сейчас объясню, как экспресс-восстановительные работы проводить перед зеркалом. И вообще – я тебя люблю. Ты такая молодец! Троих родила – и так потрясно выглядишь. Ну, не без моей помощи, конечно. Хрен бы Лятрекша так тебе боевую раскраску наложила.

Через полчаса Анька умчалась к себе, проводить предварительно-штукатурочные работы по боевой раскраске уже себя, любимой, на завтра. Пообещала заглянуть вечером, после записи в студии. Я рассматривала себя со всех сторон в зеркале – лет десяти как не бывало. Не хотелось смывать макияж, Новая я мне нравилась. И нравилась очень. Теперь понятно, почему Андре так долго всегда собирается.

Внезапно в замке повернулся ключ, дверь распахнулась. Абрашка, влетев в коридор, остановился:

– Здравствуйте!

Я недоумённо взглянула на сына. Тот, сбросив кроссовки, проскользнул в комнату и вернулся через пару минут с вопросом:

– А где мама?

Я расхохоталась. Сын пялился на меня во все глаза.

– Что, Абраш, уже от родной матери отказываешься? – мне было не просто смешно. Всё тело вдруг заполнила пьянящая лёгкость.

– Мать, ну ты вообще… Это точно ты? Слушай, а ты, оказывается, супер. Не, вообще обалдеть! – Авраам заулыбался и полез обниматься.

– Что за шум, а драки нет? – зевающая Надин рассматривала нас прищуренным взглядом. – Чувствуется рука мастера. Андре хорошо тебя сделала, Лейк. Только я бы губы и скулы подчеркнула сильнее, и ресницы накладные можно… Хотя – ты и так выглядишь на лимон баксов. Авраш, правда, мать у тебя классная тёлка?