Надо что-то делать с ненашим Стасиком. Не будет же он вечно лежать в анатомичке? Мне было понятно, что от Андре особой помощи ждать не приходится. Анька вся погружена мыслями в будущую выставку. Мне же хотелось как можно скорее забыть весь этот ужас, пережитый в мастерской, и вернуться в тот день, когда красивый мужчина подошел к ларьку «Роспечать» и попросил у меня китайскую книгу…

Вечером в понедельник я стояла у мартена уже в своей квартире, временно превращённой любимыми подругами в коммуналку. Какая же всё-таки тяжёлая работа сиделки. Отжаты все силы… Однако готовить и здесь надо, чтобы хоть что-то сэкономить из заработанного. Кабачок от Сары Моисеевны оказался востребованным. Даже с муравьями. Вырезать сердцевину с восковыми семечками и насекомыми – дело одной минуты…

Хорошо ещё, что у меня в запасе фирменный рецепт для «Кабачка из ничего» имеется. Я шинковала жёлтые рассыпчатые дольки на кубики, параллельно напрягая мозги и остатки знаний по биохимии: можно ли заменить майонез молоком и мукой. Бежать в магазин – нет сил, а подруг уже не допросишься. Так, придумала. Пожарив две ложки пшеничной муки на подсолнечном масле до золотисто-коричневого цвета, я залила в сковороду молоко. Быстро замешала вскипевшую жидкость с густой поджаркой. Соус для кабачков почти готов. Что там у нас из специй осталось? Сухой сельдерей добавлять нельзя ни в коем случае – перебьёт весь вкус. Ох, ну за что мне это – в кухню ввалилась Андре с листочком бумаги и карандашом.

– Ну, как там твоя бабка из ада поживает? А если ей приспичит интимную стрижку на лобке сделать? Запомни, Лейка: только ты сама можешь разрешить сделать из себя рабыню! – Андре с интересом принюхалась. – Мать, оказывается, не только Забава, но и ты умеешь вкусно готовить?

– Ань, отстань, а? Сил нет – вот дотушу вам ужин и спать иду. Надин, я так понимаю, творит?

– Нет уж, Лейка, тебе придётся меня выслушать. Мы с Лятрекшей сегодня весь день обсуждали выставку. Вроде всё на мази, но есть проблема: нужен администратор. Надькина дизайнерша отдыхает за границей, и мне в голову пришла гениальная идея.

Я вздрогнула. Ну всё! Где же я так нагрешила-то в этой или прошлой жизни, а? За что мне, Господи, какой бы ты национальности ни был?

Анька же стала вдруг бормотать:

– «Харакири – прибили». Блин, «…харакири – стреляют в тире…»

– Бокал дайки́ри, – ляпнула я, и Андре восторженно взвизгнула. – Уйди с глаз моих, Ань, быстро! Поговорим завтра. Иначе харакири будет тебе. Прямо сейчас.

Видимо, зажатый в моей руке длинный разделочный нож показался певице вполне убедительным доводом. Я наконец-то впервые за весь день осталась одна. А ведь ещё неделька – и сиделка будет нужна уже мне… Кстати, какая приправа напоминает по внешнему виду муравьёв в молочном соусе? Ага, кабачок мои подружки будут есть с тмином.

Кухарка сама себя не отравит.

Еврейская пословица

Утро вторника началось со скандала. Сквозь сон я услышала ор Андре:

– А я тебе говорю, что муравьи! Мало того что эта грымза памперсная позавчера пыталась меня колбасным дерьмом отравить из зависти – с неё станется. Но Лейка! Нет, не буду это есть, ни за что, и тебе не советую. Лейка с адской бабкой вообще последние мозги растеряет… Да в жопу Таиланд – что муравьи, что тараканы – одна хрень…

Угу, значит, мой фирменный кабачок подруги заценили.

Так, надо вставать и плестись к адской бабке. Шесть дней продержаться осталось.

Первое, что бросилось в глаза, – пустая мойка. Чистая, сухая. Надин невозмутимо уплетала жёлто-белую кашицу с семенами тмина. Андре тут же накинулась на меня:

– Лейка, вот скажи, ты правда нас с Надюшей так ненавидишь?

– Ань, успокойся, это тмин. Кто посуду помыл?

Надька кивнула, мол, она, и ехидно ткнула в пакетик с тмином на столе.

– Как тмин? Надька, ты зараза! – Анька бросилась к пустой сковороде. – Ну-ка, отдавай свою тарелку!

– Ты же на диете, – съехидничала Надин. – Вку-усно.

– Надюш, а ты того, не в положении? – Андре уставилась на нее. Надька поперхнулась. – Целую сковородку съела… Ну ты даёшь, мать! Лейка, я тебя записала на маникюр. В эту субботу Ты у нас ещё станешь Анджелиной Джоли! Клянусь педикюром адской бабки!

– Откуда у меня деньги? До сих пор без маникюра жила, обойдусь и сейчас. И потом, я до воскресенья ещё у бабки работаю.

– Лейка, ты не поняла. В воскресенье выставка. Надька в усиленном темпе малюет иконостас с харакирями, а я к нему уже мотивчик подобрала. Слова осталось только… А ты будешь у нас администратором, должна соответствовать. Деньги есть – я вспомнила, что полгода авторские за песни со сберкнижки не снимала. Там должно поднакопиться, тысяч пятнадцать – двадцать. Эх, не Америка, блин…

Я только вздохнула, не имея сил отбиваться от авантюры подружек, да и к бабке опаздываю. Впереди ещё целых пять дней – что-нибудь придумаю.

Чего вы не понимаете, то не принадлежит вам.

И. Гёте

В четверг вечером, после очередной вахты у бабки из ада (с лёгкой руки Андре мы называли её теперь только так), ввалившись домой, я вдруг услышала трёхэтажный мат. Орала Надька:

– Ять… Вообще охренела? Рыбку – не отдам! Это святое! Только Кошка меня понимала, слушала всегда, ни слова поперёк не сказала за всю свою недолгую жизнь! Не то что ты – тебя вообще никогда не заткнуть!

– Девчонки, чего опять ссоритесь? – Я устало присела на табурет. – Как же накурено на кухне, а?

– Да Надька свою Рыбку по имени Кошка зажимает, – хмыкнула Андре. – Говорит, что любит её до сих пор. Некрозоофилка прямо!

От усталости я плохо понимала, о чём речь. И спросила:

– Надь, ты что, кошечку завела? А при чём здесь рыбка?

– Ой, держите меня семеро… – закатилась от хохота Андре. – Лейк, её Рыбка уже давно, того… «Рыбка Кошка», которую Надин на тефалевой сковородке прикончила…

Надька, вскочив, схватила какие-то листы со стола и приголубила ими Андре по голове. Анька, отбиваясь, ржала как сумасшедшая и пряталась за меня.

– Так всё, брейк! Брейк! – завопила я. – Надь, сядь, а. Как человека тебя прошу. И ты, Ань, не подначивай. Что тут у вас? Вообще не понимаю, что происходит.

– «Лилиями» пусть подавится, а «Рыбку» не отдам, и не уговаривай. Мало ей того, что «Ирисы» у меня отбирает! Скотина! – Надька, покраснев, истерически чиркала колёсиком зажигалки, пытаясь прикурить.

– Нет, скажи, пожалуйста, какая краля! Тьфу! – возмущению Андре не было предела. – Я кручусь, а она… Как будто мне одной выставка нужна. Вон уже макет каталога прислали. Как я их уговорила в долг сделать, сама не понимаю. За себя никогда так не просила. С Вадимом договорилась, что плату за выставку возьмёт двумя Надькиными «нетленками» и процентом с продаж. Потратила время, водя его по мастерской. А Лятрекша даже не соизволила присоединиться! Озарение у неё, понимаешь ли. Красота по-японски, блин.