Семенов всегда был полностью согласен с великим Николо Макиавелли в том, что государство должен строить один человек. Идеалом Виктора была Российская абсолютная монархия — естественно, времен сильных царей: Петра, Ивана Грозного, Екатерины, Николая I.

Также с детства он одобрял авторитарные диктатуры сильных личностей, уровня Сталина, Кастро или Франко.

На практике в современной России оказалось, что в одиночку ситуацию в стране не может контролировать даже человек, облеченный высшей властью. В течение своего долгого (а со стороны стремительного) пути к посту президента Семенов вынашивал планы полного очищения страны от паразитов и бюрократических кланов. Получив верховную власть, он и не предполагал, насколько сильно агенты Клуба укоренились внутри его страны. С первого дня он вел с ними не видную постороннему взору ожесточенную борьбу. Но вот теперь, после восьми лет изнурительной войны, они вынудили его подписать перемирие, пусть и частично на его условиях.

Впрочем, для его противников главной победой был уход Виктора с поста президента; в дальнейшем они надеялись полностью устранить его как политическую фигуру.

…После встречи, которая закончилась за полночь, Семенову пришлось последовать за веселым Бернаскони. Он, конечно, сейчас с удовольствием поспал бы, но обижать итальянского друга не хотелось. Сильвио всегда радовался как ребенок, когда ему удавалось сделать приятное своим друзьям.

— Что сейчас будет? — с любопытством спросил Вадим, который впервые был вместе с президентом у Бернаскони.

— Сейчас у нас будет неформальное общение, переводчик мне больше не нужен. Иди, отдыхай, ты хорошо сегодня поработал, Вадим. Спасибо. Только сильно не засыпай, ночью тебя ждет приятный сюрприз.

— Какой? — выпалил заинтригованный Вадим.

— Увидишь, тебе понравится. Спокойной ночи.

Семенов хитро подмигнул растерянному Вадиму, и главы государств свернули от провожатых в так называемый зал увеселений. Там их уже ждали…

Ровно шесть шикарных дам сидели за богато убранным столом. Выглядели они сногсшибательно! Гибкие ухоженные тела, неназойливый аромат приятного парфюма, облегающие коктейльные платья и дорогие украшения. Разные типажи красоток были призваны потрафить самому разборчивому вкусу. Мулатка, блондинка, раскосая азиатка и, конечно же, парочка жгучих орлиных апеннинских профилей. Помощники Бернаскони владели огромной базой лучшего европейского эскорта. Кроме красоты, девушки могли похвастаться и знанием иностранных языков, а также образованием. Они могли дать все, что вы захотите: секс, беседу или просто уютный романтический вечер.

— Время отдыхать, мой друг. — Бернаскони сделал знак официанту, и тот предложил Семенову и девушкам поднос с бокалами.

— Игристое вино из моих личных погребов! — похвастался Сильвио.

— Девушки оттуда же? — пошутил Виктор.

— Нет, Виктор, здешние нимфы — плод небес, а мои погреба находятся глубоко в земле, — взорвался хохотом итальянец.

Некоторое время проголодавшиеся вершители судеб Европы молча насыщались простыми, но удивительно вкусными итальянскими блюдами. Бернаскони был разборчив и привередлив в алкоголе, но в плане еды предпочитал меню итальянского крестьянина. Впрочем, для российского пенсионера диета среднего апеннинского фермера показалась бы обедом короля. Часто бывая на званых ужинах, Виктор дивился их роскоши, вспоминая простые трапезы своей юности и сухие пайки на войне.

Вскоре атмосфера стала совсем непринужденной. Высокая чернокудрая итальянка Рената встала из-за стола и, небрежно сбросив с себя вечернее платье, полностью обнаженная, если не считать золотой цепочки на талии, нырнула в мини-бассейн в центре зала.

— Купаться!! — радостно завопил Бернаскони, и услужливая прислуга тут же принесла купальные принадлежности.

Когда Виктор вышел из-за ширмы, девушки восхищенно зашелестели.

На контрасте с пузатым Бернаскони, который без своих солидных костюмов выглядел просто пожилым клерком, Семенов смотрелся настоящим былинным витязем. Всегда, в том числе и в моменты своей максимальной загруженности, Семенов находил время для физических упражнений, да и фундамент, заложенный в молодости изнуряющими ежедневными тренировками по боевым искусствам, давал себя знать.

Разменяв почти полвека, Виктор обладал фигурой атлета, не тронутой ни малейшими следами увядания. Нет, он не был похож на раздутых протеином метросексуальных моделей с обложек фитнес-журналов. Тело Семенова, по меткому замечанию немецких журналистов, подошло бы матерому спецназовцу, который в любой момент готов вырвать врагу кадык голыми руками. Ни капли жира, мощные узловатые мышцы и вкрадчивая походка тигра обратили на себя закономерное внимание женщин. По обеденному залу пробежал восхищенный шорох. Элита европейских платных красавиц привыкла иметь дело либо с престарелыми богатыми сластолюбцами, либо с изнеженными самовлюбленными нарциссами. Человек с невозмутимым лицом индейского вождя и телом римского легионера был для них желанной диковинкой.

Виктор спокойно подошел к краю бассейна и нырнул в прохладную воду, слегка изогнувшись, чтобы не встретиться с мозаичным дном.

Когда он вынырнул у противоположного бортика, его там уже ждали. Раскованная итальянская брюнетка, которая, по слухам, была любимой фавориткой Бернаскони, сидела на бортике, широко расставив свои безупречные ноги на всеобщее обозрение. Виктор ухмыльнулся; он находил итальянку привлекательной, но ее вульгарность немного раздражала. Тем не менее он вынырнул из бассейна и присел рядом с ней. Буквально тут же Виктора окружили еще две красавицы: похожая на лань точеная и пугливая сомалийка Латика и голубоглазая мускулистая арийка Хельга, мисс Норвегия прошлого года.

— Виктор, ты опять забрал себе все самое лучшее, — не без зависти проговорил Сильвио.

— Ну, мне можно, у меня самая большая страна в мире, — отшутился Семенов.

— А что у тебя еще самое большое, господин русский президент? — неугомонная Рената положила ладонь с длинными аристократичными пальцами на скрытый плавками пах Семенова.

Виктор невозмутимо убрал ее руку.

— А еще у меня самый лучший в мире народ!

— А девушки в России такие же красивые, как мы? Я недавно работала с одной русской моделью на показе в Милане; она была не очень симпатичная, какая-то угловатая, и икры толстые, — защебетала глуповатая Латика.

— Наверное, она была из Восточной Европы, — устало ответил Виктор и скомандовал: — Все, пошли.

Рената, Латика и молчаливо-неприступная Хельга последовали за Семеновым.

Тем временем Бернаскони, громко хохоча, тоже направился со своей партией девушек в спальню.

Дойдя до своей комнаты, Семенов повернулся:

— Идите дальше по коридору, через одну дверь. Его зовут Вадим, он говорит на всех иностранных языках. Я хочу, чтобы ему было хорошо. Ясно?

— Да, мой господин, — испуганно хлопнула большими глазами Латика. Хельга просто кивнула.