– Но другие люди окажутся беспомощны против них! – указал Джоэнис.

– Лишь самое первое время. Они непременно придут в Благождание за советом и узнают формулы для обуздания своего личного Зверя. Таким путем будут рождаться и распространяться по всей земле общества будущего.

– И мы не намерены останавливаться! – возбужденно подхватил Дальтон. – Зверь – это, конечно, очень хорошо. Однако ни он, ни его потомство не застрахованы от разрушительного гения человека. Поэтому мы добились дополнительных правительственных дотаций и работаем над созданием новых существ.

– Мы заполним небеса механическими вампирами! – с восторгом сказал Птолемей.

– По земле будут разгуливать искусно сконструированные шарнирно-сочленённые зомби! – воскликнул Дальтон.

– В морях будут плавать фантастические чудовища! – провозгласил Свободмен.

– Человечество будет жить среди сказочных творений, о которых всегда мечтало, – сказал Хенли. – Грифоны и единороги, кентавры и мантикоры, гиппогрифы и чудовищные крысы, и многие, многие другие. Суеверие и страх вытеснят безразличие и скуку; и появится храбрость, чтобы сразиться с джинном. И будет счастье, когда единорог положит свою громадную голову на колени девственницы; и будет радость, когда гномы отблагодарят добродетельного человека мешком золота! Жадного сожрут кореофаги, а похотливому встретится истинная Афродита Пандемос. Человек, окруженный созданиями столь же чудесными, как и он сам, уже не будет одинок в мироздании. И жить будет по тем единственным правилам, которые приемлет его натура, – по правилам восторжествовавшего на земле сверхъестественного!

Лица профессоров сияли блаженством. Увидев это, Джоэнис не стал спрашивать, хочет ли того остальной мир, лежащий за пределами Благождания, и не стоит ли с ним посоветоваться. Не стал Джоэнис высказывать и своё собственное мнение. А именно, что Власть Сказочного есть не что иное, как множество человеком созданных машин, призванных воплотить плоды человеческого воображения. Вместо того чтобы быть божественными и непогрешимыми, машины окажутся уязвимыми, подверженными ошибкам и абсурдно губительными; конец их неизбежен, как только люди создадут другие машины для их уничтожения.

Но не только из уважения к чувствам коллег воздержался от замечаний Джоэнис. Он допускал, что такие преданные своему делу люди вполне могут убить его за несогласие. Поэтому он хранил молчание и на всем обратном пути в Университет размышлял о сложности человеческого существования.

Когда они доехали до Университета, Джоэнис пришел к выводу, что ему лучше оставить уединённую университетскую жизнь и сделать это как можно быстрее.

(Рассказано Ма’аоа с Самоа)

Возможность покинуть университет представилась Джоэнису, когда кампус посетил правительственный агент по найму кадров. Чиновника звали Безправилл; он носил титул Помощника Министра по Надзору за Распределением Государственных Должностей. Это был человек лет пятидесяти, невысокий, с коротко подстриженными седыми волосами и красным лицом, напоминавшим бульдожью морду. Его динамичность и целеустремлённость взволновали Джоэниса до глубины души.

Помощник Министра Безправилл произнес перед преподавателями короткую речь:

– Большинство из вас знают меня, поэтому я не стану тратить время на красивые слова. Я просто напомню вам, что правительству нужны талантливые, преданные люди для работы в различных службах и ведомствах. Мое дело – найти этих людей. Всех заинтересованных лиц милости прошу ко мне в корпус Старый Скармут, в комнату 222, которой мне любезно разрешил воспользоваться декан Глупс.

Джоэнис отправился туда немедленно. Помощник Министра сердечно приветствовал его.

– Присаживайтесь, – сказал Безправилл. – Курите? Пьёте? Рад, что хоть кто-нибудь заглянул. Я уж думал, здесь все такие умники, в этом вашем Сент-Стивенс Вуде, что прямо у каждого есть свой собственный план спасения мира. Создали некое механическое чудовище, не так ли?

Джоэнис удивился: оказывается, Безправилл был хорошо осведомлен о Благожданском эксперименте.

– Мы держим ухо востро, – сказал Безправилл. – Поначалу вам удалось нас одурачить, и мы думали, что речь идёт о какой-то хитроумной штуковине для фильма ужасов. Но теперь мы всё знаем, ребята из ФБР уже занялись этим делом. Они работают под прикрытием и на сегодняшний день составляют примерно треть Благожданской группы. Как только мы соберем достаточно доказательств, то сразу же нанесем удар.

– Возможно, механический Зверь скоро даст потомство, – сказал Джоэнис.

– В таком случае мы лишь получим дополнительные доказательства, – ухмыльнулся Безправилл. – Ладно, давайте переключимся на вас. Я так понимаю, что вы интересуетесь государственной службой?

– Интересуюсь. Меня зовут Джоэнис. Я…

– Знаю, всё знаю, – перебил его Безправилл. Он отомкнул большой портфель и вынул записную книжку. – Ну-ка, посмотрим, – сказал он, перелистывая страницы. – Джоэнис. Арестован в Сан-Франциско по подозрению в произнесении речи подрывного характера. Предстал перед Комиссией Конгресса, где ему было предъявлено обвинение в непочтительности и отказе от дачи свидетельских показаний, в особенности по вопросу связей с Арнольдом и Рональдом Блэками, шпионами-двойняшками в Октагоне. После расследования приговорен Оракулом к десяти годам тюремного заключения условно. Провел короткое время в «Доме “Холлис” для невменяемых преступников», после чего устроился на работу в данный университет. В течение всего времени пребывания здесь ежедневно встречался с основателями общины Благождания. – Безправилл закрыл книжку и спросил: – Всё более или менее правильно?

– Более или менее, – сказал Джоэнис, чувствуя, что спорить или объяснять что-либо бесполезно. – Полагаю, что досье свидетельствует о моей полной непригодности к государственной службе.

Безправилл от души расхохотался. Отсмеявшись и утерев слёзы, он заявил:

– Джоэнис, по-моему, здешняя обстановка слегка размягчила вам мозги. В вашем досье нет ничего страшного. Подрывной характер вашей речи в Сан-Франциско никем не доказан – это лишь подозрение. Ваша непочтительность к Конгрессу говорит только об обостренном чувстве личной ответственности – совсем как у наших величайших президентов. Ваш отказ свидетельствовать против Арнольда и Рональда Блейков, несмотря на угрозу, нависшую над вами лично, демонстрирует врожденную лояльность. Ваш отход от коммунизма очевиден. ФБР утверждает, что, после того как вы в первый и последний раз по заблуждению столкнулись с Блейками, вы решительно отвернулись от агентов мировой революции. Нет ничего постыдного и в том, что вы побывали в «Доме “Холлис” для невменяемых преступников»; если бы вы ознакомились со статистикой, то увидели бы, что большинство из нас рано или поздно начинает нуждаться в помощи психиатра. И нас нисколько не тревожит, что вы связаны с Благожданием. Идеализм не всегда можно направить в ту сторону, которую правительство считает приемлемой. Пусть даже мы планируем уничтожить Благождание, мы всё равно одобряем возвышенные, хотя и весьма непрактичные идеалы, на которых оно построено. Мы, в правительстве, вовсе не лицемеры, Джоэнис. Мы знаем, что никто из нас не отличается идеальной чистотой и каждый человек, хоть в мелочи, а допустил что-то такое, что вряд ли может вызвать прилив гордости. Если оценивать происшедшее с этих позиций, то вы вообще ни в чем не замешаны.