— Студенты, у кого хвост. Рекомендую все же выпустить его на волю, проделав небольшие прорехи по заднему шву, попросите соседа вам помочь. Антидот подействует только через несколько часов, — с милой улыбкой произнесла я.

 — Что-о?!

 — Не-е-ет!

 — Мастер, так нечестно!

 — То есть нам выходить такими из аудитории?! О боги!

 — Народ с других курсов сдохнет от зависти! — с восторгом заявил Трезон, пошевелил ушами и спросил: — Маэстро, а обязательно принимать антидот именно сейчас? Или можно забрать с собой и выпить его позднее?

 — Можете забрать. Но тогда вам придется найти меня вечером или завтра утром и показаться, чтобы я отметила, справились вы или нет.

 — Да-а-а... — расплылся он в предвкушающей улыбочке и что-то быстро зашептал Аленте на ухо.

 — Так, студенты, прекращаем флудить, давайте-ка приступать к его приготовлению, а то не уложимся до окончания занятия.

 — Маэстро, а нам бы... — снова перебил меня парнишка.

 — Мастер. Мастер Монкар или мастер Мари, — исправила я.

 — Не-е-ет, — со шкодливой физиономией заявил Алекс. — Вы маэстро! Маэстрина. Такого переполоха, как вы устроили нам за эти дни, стены университета еще не видывали. Вы просто выдающийся деятель в области искусства преподавания зельеварения и алхимии. Так вот, маэстрина Мари, а можно нам еще и рецепт этой штуки, которой вы нас угостили?

 — Не сегодня, — хмыкнула я. Забавное слово «маэстрина» звучало мило. Насколько помню, в итальянском языке оно означает «молодая учительница». Тут ребята смысл вложили иной, маэстро женского пола. Но все равно мило. — А еще лучше — на факультативах. Мне вменили в обязанность вести их для вас. Для желающих, естественно. Вот кто желает — добро пожаловать, скучно не будет.

 Надо было видеть лица четверокурсников, пришедших на следующую пару, когда из аудитории начали выходить хвостатые, ушастые, рогатые, усатые и пушистые студенты.

 — О-бал-деть! — выдохнул кто-то. — За что вас так?!

 — Не завидуйте! — хмыкнул хвостатый третьекурсник и весело этим самым хвостом помахал. Они с приятелем уже успели помочь друг другу распороть по дырке на штанах, и сейчас их хвосты весело торчали наружу. — Если будете хорошо себя вести, маэстрина Мари и вам что-то веселое даст.

 ...Сегодняшние жертвы моей преподавательской методики произвели в университете фурор. А обращение «маэстрина» прилипло ко мне, похоже, намертво. То тут, то там в течение дня я слышала взрывы смеха, шепотки и «маэстрина то, маэстрина се».

 Видела снова в разных концах замка давешнего брюнета. Он провожал взглядами непередаваемо эффектных жертв моего сегодняшнего обучающего процесса. Озадаченно хмурился. Узнал меня и чуть поклонился. Но каждый раз исчезал так же внезапно, как и в библиотеке. Только отвлеклась, а он уже ушел. Интересно, кто это? Видный такой мужчина, привлекает внимание.

 Еще мне померещилось, что он сидел на моих лекциях у разных курсов. Причем так странно, я его вроде вот увидела боковым зрением. Повернулась к нему, а там никого или совсем другие ребята сидят. Чертовщина какая-то.

 Преподавательский состав от моего эксперимента с демонстрацией эликсира был в шоке. Но что характерно, не осудил меня, а лишь живо интересовался, что это, как это... Откуда у меня такие методы, практиковали ли подобное во время моего обучения в академии.

 — Нет, магистры. Это авторская методика, — скромно потупилась я и дала Софи бутылочку с молоком.

 Румяная и веселая девчушка лежала в коляске и с удовольствием кушала молоко после прогулки. Растет она как быстро... Вроде всего-то неделя, как она оказалась на моем попечении, я к ней даже привыкнуть еще толком не успела. Но уже и взгляд более осмысленный, и улыбается, и пальчики шустрые пытаются схватить то меня, то кота...

 Приемная мама из меня, конечно, никудышная выходит. Я не ношусь с ребенком, не трясусь над ней, да и не полюбила, если уж честно. Воспринимаю просто как порученный мне объект заботы, за которого я головой отвечаю.

 Но обижать ее ни в коем случае не собираюсь. А привязаться еще успею. Деваться мне теперь некуда. Мне бы только дожить до выходных, отоспаться, найти время сесть, порефлексировать и поплакать. И попытаться понять, что же я чувствую от всего случившегося, кроме крайней степени офигения и тщательно подавляемой паники. Получается, как бы смешно это ни звучало, я пока только и делаю все эти дни, что пытаюсь вписаться в действительность, мир покоряю, насущные проблемы решаю и учусь быть преподавателем.

Глава 11

 — Мари, а почему студенты вас зовут сегодня «маэстрина»? Это вы попросили их? — отвлек меня от размышлений вопрос.

 — Нет, что вы, — рассмеялась я, глянув на магистра Чолина. — Один парнишка ляпнул, остальные подхватили. Он пошутил, что я сегодня продемонстрировала им высокое искусство преподавания алхимии.

 — Ну-ну. Посмотрим, что на это ваше высокое искусство скажет ректор. Он ведь должен вот-вот появиться на рабочем месте. Вообще непонятно, где он отсутствует. И это в начале учебного года! — Магистр Зандро как всегда была «добра».

 — А, кстати! — сделала я вид, будто не заметила ядовитой шпильки. — Есть информация, когда он появится? А то как-то странно. Без него мне не могут окончательно утвердить часы и факультативы, да и вообще... Деканат, разумеется, выдал мне все, но... Хотелось бы все же пообщаться с высшим руководством.

 — Коллеги, мне написал хороший знакомый из столицы. Оказывается, ректор у нас будет новый. Наш милый старенький мэтр Гресс ушел в отставку, никого не предупредив. Вероятно, он, как обычно, хотел, но забыл и помнил только то, что сам считал важным.

 — А кто же назначен на его место?

 — А вот тут неясно. Наш новый ректор тоже Гресс, само собой, но пока еще только магистр. Преемственность, как и всегда. Но мой источник не знает, какой именно из Грессов. У них большой род, как вы знаете.

 — И где же этот человек? Некрасиво как-то — бросать вверенное ему учреждение без присмотра. Занятия уже вовсю идут, ректора нет... — Магистр Хавьер недовольно покачала головой.

 — Неизвестно, — развел руками магистр Чолин. — По слухам, он направился к нам, но почему-то пока не доехал.

 — Или доехал, но не считает нужным представиться, а наблюдает и делает выводы... — заметил А́льберт Кью́сек, преподаватель истории магии.