вышла на террасу. Стояла, зажмурившись и вдыхая полной грудью свежий морской воздух. Потом выглянула вниз, но там, конечно, не было никаких следов.

- Леди, ванна готова, - две девушки в легких туниках стояли на пороге ее спальни.

- Сейчас, - откликнулась Летта.

Оглядела еще великолепный морской пейзаж, а потом ушла в ванную. Через полчаса, когда она была готова, принесли платье. Летта замерла, задумчиво глядя на него. В доме наместника Согдианы Виолетта примерно так и одевалась, только платья ее были построже.

Не успела она одеться, явился Сайлас.

- Леди, генерал просил узнать, позавтракаете ли вы с ним.

Хотелось сказать - а что, есть шанс отказаться? Но она просто кивнула:

- Да.

Минут через десять во внутреннем дворике был сервирован завтрак на двоих. Генерал явился сразу же, как будто за дверью ждал. А она, услышав его твердые шаги, невольно подобралась.

«Это было уже два вопроса. Теперь моя очередь. Но сейчас уже поздно, мы продолжим завтра».

Завтра уже настало.

Мужчина вошел, оглядел ее всю и отметил с удовольствием:

- Прекрасно выглядите, леди.

И сел напротив. А она уставилась на его лоб, на котором, между прочим, не было никаких следов от вчерашних кровавых ран, и проговорила:

- Вы тоже.

Генерал и бровью не повел, но судя по тому, какой насмешливый огонек промелькнул в его взгляде, прекрасно понял, что она имела в виду.

Стали подавать завтрак. Летта ела, поглядывая на него, и все ждала, когда же начнутся вопросы, однако генерал молчал. Она подумала - может, забыл? Незаметно выдохнула, отводя взгляд в сторону, и тут услышала:

- Леди Виолетта, расскажите о себе.

Не забыл. Так и знала, что ей не понравятся его вопросы. Летта отложила в сторону трехзубую вилку и взяла в руки высокий стакан с молоком. За ним можно было скрыться от его проницательного взгляда.

- Что вы хотели бы знать?

- Что-нибудь из вашей прошлой жизни.

Она чуть не сказала - из которой?

Умел генерал задавать вопросы.

В его взгляде присутствовал мужской интерес, но Летта ни на минуту не забывала, что это эмиссар императора. И что на самом деле ему нужно, ей было не понять. А при мысли о далеком императоре по спине пробегал невольный холодок.

Потому что это было опасно.

Летта слышала много разного о Максимилиане, в основном жутковатые сплетни. Из которых можно было сделать вывод, что все, связанное с ним, окутано опасной тайной. А генерал и тот ночной гость? Все они полны тайн. Летта прекрасно помнила и поединок тьмы, и горящие огнем вертикальные зрачки.

Но это их игра, их правила, а она тут одна.

- Хорошо, - кивнула Летта и отпила глоток. - Но лучше будет, если вы станете задавать уточняющие вопросы. Не хотелось бы отнимать ваше время пустой болтовней.

Мужчина усмехнулся, склонив голову набок.

- Вы умеете вести переговоры. Слушая вашу пустую болтовню, - он сделал неопределенный знак рукой, - я мог бы узнать гораздо больше. А так мне придется задать всего два вопроса, не так ли? Что ж...

Он взял паузу, скользя по ней взглядом, а Летта невольно напряглась и крепче сжала стакан. Однако она собралась и заставила себя разжать пальцы.

- Сколько вам лет, леди Виолетта?

Неожиданно.

В прошлой жизни ей было бы двадцать восемь. Нет, даже больше, почти двадцать девять. А сейчас? Тот самый случай, когда любая правда будет звучать... как правда.

Летта вдохнула поглубже и сказала:

- Восемнадцать. Скоро будет девятнадцать.  

- Угу, - мужчина прищурился. - Вы очень рассудительны, леди. Для девушки восемнадцати лет.

- Это был вопрос?

- Нет, комментарий.

Снова возникла пауза.

Летта недоумевала: зачем ему было спрашивать, сколько ей лет? Ведь он и так почти все о ней знает. Поправка. Он знает о дочери Клейтаса.

И тут мелькнула мысль - возможно, он подозревает, что она самозванка и выдает себя за дочь наместника Согдианы? Летта внезапно успокоилась, потому что это было бы вполне логично, имело смысл. И сразу же занервничала снова. Ведь ей практически нечем было подтвердить свое происхождение. Никаких бумаг, медальонов, родинок... И никого из родных не осталось в живых. Да, есть те, кто помнил ее, тот же Фарьяб.

Вот теперь стало окончательно неприятно.  

***

Генерал смотрел на девушку и сквозь сияющую юность, которая стала еще прекраснее после того, как ее тут отмыли и причесали, видел зрелый разум. Эмоции несколько раз менялись, и он, эмиссар императора, сильнейший менталист, едва успевал за ними уследить.

Одно он понял четко. Она защищается и не доверяет.

Но почему? Он же ясно дал понять, что ей нечего бояться, она под его защитой. Недоверие маленькой блондинки обижало. Это отбрасывало их назад, как будто не было вчерашней ночи, когда она вытирала кровь с его лба и у нее от волнения дрожал голос.

Такой она ему нравилась больше, гораздо больше. Близкой и горячей. Он хотел ее всю, без остатка. В своих объятиях. Мужчина закрывал глаза и представлял ее бледную кожу, покрытую испариной, свои руки на ней, слышал стоны страсти.

Сейчас в синих глазах были холод и настороженность. И будь он проклят, этот холод надо было сломать.

Но было и еще кое-что. Слишком уж настойчиво тянул к ней свои щупальца белый храм. Чтобы иметь полную картину, генералу надо было знать.

Он подался вперед, поднося кулак ко рту, и спросил:

- Леди, скажите, что с вами делали в храме?

***

Это как будто отбросило Летту назад, в те ощущения.

Большой полутемный зал. Подземелье с высокими потолками, уходящими в темноту. Свет факелов. А вокруг как будто опять те бездушные фигуры в белых одеяниях. Свечи у них в руках и такие... металлические предметы, похожие на щупы.

И она, распростертая на большом плоском камне девочка шестнадцати с небольшим лет. И не вырваться, руки и ноги прикованы к этому проклятому камню. Это сейчас она могла многое, а тогда...

Летта невольно содрогнулась. Ей и сейчас было так же страшно, как и тогда.

Она сглотнула, подавляя нервную дрожь, потом отставила на стол стакан молока и сказала:

- Меня не насиловали. Если вы это имели в виду.

Мужчина резко подался вперед, кулаки сжались, а зрачки на мгновение вытянулись в огненную нить.

- Если бы они насиловали вас, я бы убил их сам, - проговорил он медленно и спокойно и от этого еще более угрожающе.

Это прозвучало так неожиданно,