условиях несравненно выросли задачи американской разведывательной службы.

При этом в Вашингтоне как в законодательной, так и в исполнительной ветвях власти катастрофу на Гавайях в значительной степени рассматривали как провал в сборе секретной информации о намерениях и действиях предполагаемого противника. Те, кто ещё несколькими днями ранее были изоляционистами, выступали теперь в качестве самых ярых интервенционистов, намеренно скрывая, что ещё совсем недавно они всячески препятствовали активной подготовке к войне, включая финансирование разведки.

Даллес в Управлении стратегических служб

Через несколько дней после событий на Гавайях к Аллену Даллесу явился старый знакомый полковник Дэвид Брус, который, как оказалось, был связан с Донованом, и от имени последнего предложил постоянную работу в создаваемом им ведомстве. Брус не смог точно указать, что именно должен будет делать Даллес (видимо, и сам Донован ещё чётко не представлял себе этого), но от имени своего шефа передал, что эта работа будет требовать «абсолютной секретности, трезвых рассуждений, верности долгу, знания языков и обширного опыта». По существу, таким образом, определялся общий характер предстоявшей работы141. Даллес немедленно согласился.

Собственно говоря, это означало закрепление связей с Донованом, так как и до Перл-Харбора Даллес сотрудничал с ним, хотя не прерывал работы в правовой фирме. Теперь же он расстался с «Салливан энд Кромвелл» и стал руководителем нью-йоркского отделения разведывательной службы, создаваемой Донованом. В здании Центра Рокфеллера Аллен взял в аренду обширное помещение, в котором вскоре появились десятки служащих — юристов, экономистов, бывших дипломатов и т. д. По указанию самого президента, подсказанному Донованом, номера телефонов службы, руководимой Даллесом, не были включены в доступные рядовым гражданам справочники. На началах секретности был издан указатель телефонов служб, хранящих государственные секреты. Только там можно было найти сведения, позволявшие связаться с нью-йоркским офисом Аллена142.

Сам Даллес говорил своим знакомым, что теперь он занимается скучной, в основном статистической работой, связанной с участием США в войне. Примерно о том же по его указанию информировали родных и близких его сотрудники. Само же представительство разведки в Нью-Йорке фигурировало в качестве некого «исследовательского центра». Как констатировал позже один из помощников Донована, Нью-Йорк являлся «логически первым местом», где надо было начинать работу, а Даллес являлся «логически тем самым парнем», который был для этой работы необходим, так как он «умел найти нужных людей потрясающим образом»143.

При этом важно отметить, что создание и функционирование Управления стратегических служб не было в США полным секретом. О нём упоминалось в прессе как о правительственном учреждении вспомогательно-технического характера, подготовлявшем материалы для президента и госструктур. Истинные задачи центра таким образом скрывались настолько, что даже вездесущие журналисты не догадывались, чем в действительности занимается это учреждение.

С подачи Донована и Даллеса аббревиатура названия управления на английском языке Office of Strategic Services — OSS — расшифровывалась в светских клубах и на вечеринках вначале как «Oh, so secret» («О, какой секрет») с тем, чтобы очень быстро трансформироваться в «Oh, so social» («О, какой общительный»). Налицо демонстрировался, таким образом, на практике психологический феномен, когда нечто наиболее надёжно прятали, разместив его на видном месте. Соответственно сам Донован подготовил краткую информацию для печати о том, что Аллен Даллес покидает свою адвокатскую и прочую работу с тем, чтобы сосредоточиться на работе в УСС144.

«Исследовательский центр» Даллеса выполнял несколько задач. Одна из них заключалась в реализации идеи Донована (её в полной мере разделял Аллен), что открытые, общедоступные материалы, прежде всего пресса, а также радиосообщения, могут быть ценнейшим источником информации о противнике, если научиться правильно их анализировать. Именно этой работой — просмотром нацистской прессы, а также изданий союзников и сателлитов Германии, сопоставлением их материалов, статистическими подсчётами на их основании, выявлением разного рода намёков или неясностей, позволявших определить места расположения стратегических объектов и даже характер их деятельности, — занимались большинство сотрудников нового центра.

Одновременно Даллес и несколько подобранных им людей стремились найти тех, кого можно будет в перспективе использовать в качестве разведчиков в Германии и других странах Европы. Среди иммигрантов, американцев, связанных родственными, деловыми и прочими узами с Германией и другими странами, входившими во враждебный блок, сотрудники центра стремились найти кандидатуры людей, казавшихся им подходящими. С ними вели предварительные беседы, прощупывали, после чего часть этих людей приглашали на собеседование (оно проводилось, разумеется, не в Рокфеллеровском центре, а на нескольких специально снятых конспиративных квартирах и арендованных через подставных лиц гостиничных номерах), где происходил дальнейший отбор.

Подавляющее большинство отсеивалось на этих этапах, но отдельные люди, разумеется, проявлявшие соответствующее желание, которые производили на Даллеса благоприятное впечатление, становились резервом разведывательной службы. Некоторые из них (до настоящего времени их фамилии в основном остаются секретными и тщательно вымарываются из документов, которые в силу американского законодательства рассекречены в конце минувшего века) действительно были использованы на разведывательной работе.

Ещё одной задачей Даллеса и его сотрудников являлись беседы с лицами (иммигрантами, моряками, бизнесменами и др.), которые прибыли в Нью-Йорк в самое последнее время. По указанию властей Аллен получал сведения об этих лицах от пограничных служб. Затем к ним являлись его представители и как можно подробнее расспрашивали о положении в стране, откуда они прибыли, об отдельных городах, железнодорожных линиях и шоссейных дорогах, промышленных предприятиях, деятельности государственных служб и системы нацистских и прочих организаций. Все эти сведения затем тщательно сортировались. Агенты службы Даллеса бродили по припортовым районам, помимо прочего тщательно присматриваясь к прибывшим пассажирам, ибо среди них могли оказаться агенты противника.

Некоторые иммигранты оказывались особенно полезными. Среди них был, например, бывший влиятельный деятель германской партии Центра Генрих Брюнинг, который являлся рейхсканцлером в 1930—1932 годах, то есть незадолго до установления нацистской диктатуры. Даллес лично навестил Брюнинга, который, будучи предупреждённым о предстоявшем аресте, летом 1934 года эмигрировал вначале в Голландию, а затем в США и теперь преподавал политологию в Гарвардском университете. От бывшего германского канцлера Аллен получил немало ценной информации, дававшей представление о Гитлере и других главарях Третьего рейха, о политических нравах в стране, о состоянии германской экономики и т. д.145

Даллеса заинтересовала личность находившегося теперь в США молодого, девятнадцатилетнего короля Югославии Петра II. Король был приглашён к Даллесам домой. Оказалось, однако, что он был слишком застенчивым, да и почти не интересовался государственными делами. Ничего от него узнать не удалось146.

Организация Даллеса всё более разрасталась. Пришлось арендовать новые помещения в Центре Рокфеллера, а затем ряд других помещений в различных районах Манхэттена, в том числе в районе, близком