– Что такое поэты и художники? – спросила Заура, прикоснувшись губками к краю серебряного кубка. Она сделала маленький глоток и не стала дожидаться моего ответа. Она уже привыкла к тому, что князь слегка не в себе и временами заговаривается.

И правда, прелестная игрушка Заура была создана совсем не для разговоров…

– Иди наверх, – сказал я. – Ложись в постель и дожидайся меня, я скоро приду.

Заура часто так делала, иногда даже без моего приглашения. У нее был характер ребенка, ее нельзя было ругать. А если все же ее ругали, она сразу начинала плакать, да так трогательно, что самое холодное сердце должно было разорваться от сострадания…

– Я согрею постель, – игриво сказала девушка. – Ты же любишь лежать в тепле, я знаю. Кто был подумал, что ты долгие годы прожил в северных землях?

Она выскользнула из-под моей руки и исчезла.

Ночь была холодной. Ледяной ветер задувал в открытую дверь, свистел из дымохода, и огоньки в светильниках колыхались. Громадные расплывчатые тени ходили по стенам. Словно вот сейчас на одной из стен вдруг покажется висящий в воздухе палец и быстро-быстро напишет: мене, мене, текел, упарсин.

И в эту ночь я умру.

Почему-то именно в тот вечер я вдруг вспомнил эту библейскую историю про царя Валтасара и его странную смерть в собственном дворце. Мене, мене, текел, упарсин – эти загадочные слова написал для него на стене палец Господень. Написал как знак, как предупреждение о том, что в эту ночь он будет убит заговорщиками.

Валтасар умер, и должен был умереть я. Недаром вспомнилась мне история о персидском царе.

Наверное, самая грозная опасность посылается нам тогда, когда мы лучше всего себя чувствуем – нам хорошо, удобно, тепло, комфортно. Уж больно уютно было мне в тот злополучный вечер.

Раздавшийся внезапно вопль был таким пронзительным и душераздирающим, что в первые мгновения все сидящие за длинным столом оцепенели. Наступила такая полная тишина, что слышно было, как продолжает звенеть задетая струна на гуслях.

Первым нашелся Свенельд.

– Это наверху, – сказал он, подняв палец. Встать он уже не мог, так что вместо него вскочило сразу несколько человек.

– Это в твоих покоях, князь, – прошептал сидевший рядом Драгомир, и на лице этого храброго воина отразился ужас. Немига только в тот момент заметил, что льет вино мне на колени…

Все посмотрели на меня, и я, вскочив, помчался наверх. Самые худшие опасения стремительно зароились в моей голове.

Что там могло случиться? Этот вопль – это была Заура? Вроде бы голос не похож на ее…

Девушка лежала обнаженная на медвежьей шкуре. Вторая шкура была отброшена в сторону.

Тело Зауры сотрясалось в конвульсиях, ее трясло и корчило. Голова была запрокинута, и роскошные шелковистые волосы рассыпались по подушке из белого льна. На губах, изогнувшихся в судороге, пузырилась слюна.

Врач со «Скорой помощи» должен рассуждать быстро и быстро принимать решения. Если он не способен на это, ему лучше лечить больных по номеркам в районной поликлинике. Или преподавать студентам, как следует быстро принимать решения…

Что это? Эпилептический припадок? Очень похоже, но я никогда не замечал у Зауры никаких признаков этого заболевания.

Отравление? Тоже похоже, но чем? Внезапная почечная колика? Или сердечный приступ: иногда он выглядит именно так…

Я упал на колени перед сотрясающейся девушкой и схватил ее за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.

Может быть, она в сознании и сама хотя бы скажет, что с ней стряслось. Но голова Зауры бессильно свесилась, а глаза подернулись какой-то мутной пеленой – очень нехороший признак, отметил я.

– Берегись, князь! – раздался сзади меня крик Алеши Поповича, а в следующий миг он подлетел ко мне и попросту опрокинул набок – оттолкнул от Зауры. Более чем непочтительно по отношению к собственному князю, но уже через секунду-другую я понял, что для такого поступка были все основания.

Алеша спас мне жизнь, первым увидев змею.

Примерно метр в длину, с приплюснутой широкой головкой, змея извивалась по шкуре совсем рядом со мной. Она уже приподнялась, готовая к следующему смертельному укусу. Еще секунда – и она кинулась бы на меня.

Отлетев в сторону, я не успел подняться, как увидел Алешу с коротким мечом в руке. Этот меч ему было разрешено носить как оруженосцу князя, и мальчишка очень гордился этим правом. Что ж, теперь пришло время использовать это оружие.

На самом деле меч, как и топор например, – совсем неподходящее оружие против змеи. Тут куда лучше использовать копье или вообще что-либо с длинной рукояткой. Крестьяне в таких случаях бьют змею косой или вилами. Дело в том, что змея может двигаться чрезвычайно быстро и успеет укусить в то время, как ты достаешь ее коротким оружием. К змее вообще нежелательно приближаться.

Но времени не было – ситуация оказалась острой. Не бежать же нам вдвоем из комнаты…

Алексей разрубил змею пополам, но она еще продолжала извиваться. Оставшийся без головы задний обрубок не желал умирать, он складывался кольцами и разгибался снова и снова…

Вторым ударом была отсечена голова, после чего подскочивший Алеша наступил на нее сапогом.

К этому времени комната была уже полна людей, взбежавших следом за нами.

Я склонился над Заурой, но ее уже не было с нами – на шкуре оставалось лишь маленькое бездыханное тело.

Карие глаза девушки безучастно смотрели в потолок и были неподвижны. На всякий случай я пощупал пульс, но, не обнаружив ничего, смирился. Присутствовать при смерти мне доводилось неоднократно. Но при столь внезапной – никогда прежде.

Еще десять минут назад девушка ласкалась ко мне, она была горячей и желанной, а вот теперь…

Столпившиеся люди молчали, подавленные увиденным. Все прекрасно понимали, что произошло – покушение на жизнь князя. Змея была подложена в постель ко мне. Заговорщики просто не учли того, что в постель первой может лечь Заура.

Так что это я должен был умереть этой ночью, совсем как библейский царь Валтасар…

Полицейского следствия вести было не нужно. В тереме все люди на виду, и любой поступок имеет свидетелей.

Сразу несколько женщин видели, как княжна Рогнеда с какой-то корзинкой поднялась наверх, а через некоторое время спустилась обратно. Сразу же нашли и ту самую корзинку – в ней лежал сложенный полотняный мешок. Полотняный мешок – идеальное средство для переноски змей…

Люди рассыпались по дому и дворовым пристройкам – искали Рогнеду, но найти нигде не могли.

Убежала? Но куда?

Это в двадцать первом веке беременная женщина может куда-то убежать. Например, поехать на вокзал и сесть в поезд. Или – в аэропорт, где каждый час вылетают десятки самолетов. Есть еще автобусное сообщение и, наконец, автомобили.