Хотя на этой картине изображена одна фигура на простом темном фоне, похожем на окно кафе-автомата с картины Хоппера, Копли четко прописал каждую деталь и сообщил внимательному наблюдателю гораздо больше информации о своей героине, нежели Хоппер. Мы видим разные ткани и сборки на лифе, кожу запястья, морщины на лице.

Систематизируя увиденное, многие люди упускают одну подробность, которая между тем входит в число наиболее очевидных характеристик: стол красного дерева, за которым сидит женщина. Вы его видели? Если да, внимательно ли его рассмотрели? Этот стол – самое потрясающее, что есть в этой картине, неоспоримое свидетельство технического мастерства художника. Копли нарисовал идеальное отражение кожи миссис Уинтроп, пальцев, замысловатых кружев рукава, даже нектаринов.

Стол занимает почти всю нижнюю треть картины. Казалось бы, упустить такой большой предмет невозможно, но большинство из нас его все-таки не замечают. В повседневной жизни мы постоянно упускаем из виду «стол красного дерева» – важную информацию, которая скрывается у нас на виду. Это явление настолько распространено, что получило шутливое название «холодильниковая слепота»[126], термин впервые появился в журнале канадской медицинской ассоциации и великолепно передает суть этого странного феномена (лично я давно сбилась со счета, сколько раз открывала холодильник, смотрела прямо на баночку майонеза, но не видела ее).

Пару лет назад мне пришлось отвезти сестру в больницу из-за болей в спине. В соседней палате лежал девяностолетний старик с кислородной маской на лице, возле него сидела жена, мы с ней разговорились, когда моя сестра погрузилась в сладкий валиумный сон.

Пока мы беседовали, в палату вошли два врача лет тридцати пяти и подкатили к старичку внушительный аппарат. Не говоря ни слова, они прикрепили на грудь больного датчики и уставились на экран, то и дело громко восклицая: «Как думаешь, чем это вызвано?», «Интересно, как долго легкие функционировали на этом уровне?», «Хотел бы я знать его историю болезни!»

Жена больного вежливо кашлянула и сказала:

– Я могу ответить на все ваши вопросы.

– А вы кто? – спросили они, будто ее только заметили.

– Я его жена. За несколько последних месяцев это наш шестой визит в отделение неотложной помощи, и я могу рассказать вам историю его болезни.

– О, я не заметил вас, когда мы вошли, – признался один из докторов. – Пожалуйста, расскажите, что вам известно.

Врачи так зациклились на своем аппарате, что упустили из виду историю болезни, которая сидела прямо перед ними.

Мы часто не замечаем того, что находится у нас под носом: жену больного, стол красного дерева, банку с майонезом. К сожалению, последствия не всегда бывают столь безобидны, как в случае с «невидимым» соусом или предметом мебели. Во многих ситуациях вещь, которую мы упускаем, скрывает ключевую информацию, необходимую для решения проблемы, постановки диагноза или раскрытия преступления.

30 октября 2007 года Линда Штейн, известный менеджер рок-музыкантов и «звездный» агент по недвижимости, считавшая Стинга, Билли Джоэла и Энди Уорхола своими давними клиентами и друзьями, была найдена мертвой в своем пентхаусе в Манхэттене[127]. Известие потрясло Нью-Йорк не только потому, что смерть Штейн была признана убийством, но и потому, что она жила в одном из самых безопасных зданий города. Незнакомец не мог добраться до Штейн в ее квартире.

В квартиру на восемнадцатом этаже можно было попасть только на частном лифте с лифтером. Каждый посетитель должен был зарегистрироваться при входе. Камеры наблюдения фиксировали всех, кто входил в здание и выходил из него.

Детективы не нашли никаких свидетельств взлома; за исключением лужи крови, в которой лежало тело жертвы, в квартире было чисто и прибрано. Вскрытие показало, что Штейн была забита насмерть тяжелым предметом (в общей сложности она получила от 24 до 80 ударов), но орудие убийства найти не удалось. Признаки изнасилования, кражи и борьбы отсутствовали. Выходит, Штейн убил человек, которого она хорошо знала, но кто?

Видеозаписи показали, что в день убийства Штейн никуда не выходила. До того, как поздно вечером тело обнаружила дочь, к женщине приходил только один посетитель: ее личная помощница Натавиа Лоури. Лоури вошла в здание в 11:56 с конвертом в левой руке, а вышла в 13:19 с большой красной хозяйственной сумкой, висевшей на левом локте, и зеленой сумочкой Штейн, перекинутой через левое плечо[128].

Лоури признала, что забрала кошелек и мобильный телефон Штейн. Выйдя из здания, она ответила на входящий звонок и сообщила бывшему мужу Штейн, что ее начальница на пробежке в Центральном парке. Это было странно: Штейн страдала от рака молочной железы и опухоли головного мозга и испытывала такую слабость, что не могла удержать фен[129]. Детективы обнаружили, что у Лоури было уголовное прошлое и она воровала у своей работодательницы[130]. Но воровство и ложь не делают человека убийцей. Правоохранительным органам нужна была какая-то зацепка – факт, который доказал бы виновность Лоури.

Следователи надеялись найти ответ в записях камер наблюдения. Они потратили несколько часов, изучая их кадр за кадром, но не обнаружили ничего из ряда вон выходящего. Да, Лоури ушла с сумкой и личными вещами Штейн, но помощники часто это делают, выполняя те или иные поручения. Что было внутри сумки – грязное белье или окровавленное орудие убийства, – никто не знал. Лоури ушла быстро, но ничего особенного в этом не было.

Гораздо позже, когда видеозапись уже просмотрели бесчисленное количество раз, кто-то заметил, что брюки Лоури были надеты наизнанку, так что крови на них было не видно. Как столько людей могли упустить такую важную деталь? Женщина действительно вошла в здание в одних брюках, а вышла в других. Нельзя сказать, что разница была так уж незаметна. Лоури носила брюки-карго, когда она пришла, на левом бедре был виден мешковатый карман, а когда она уходила, его не было – темные швы шли вертикально с обеих сторон[131].