– Ты что, всерьез хочешь пойти против ЦРУ? Ты хоть понимаешь, насколько безумно это звучит?

– Рональд Уорт был на ранчо, когда убивали наших родителей.

– Да, и сейчас он мертв. Наши места себе не находят, все рвутся поговорить с тобой, выяснить наконец, что случилось.

– Стрелок ушел. – Салливан прищурился. – Рональд Уорт получил пулю в грудь. Но перед тем как умереть, он сказал Селии, что бойфренда мамы нужно было убрать. Убрать, – повторил он. – Стрелок тоже связан с Управлением. – Теперь ему многое стало ясно. – Вот почему меня взяли тогда в плен. Они все время говорили о моей семье, но только чтобы выяснить, как много я знаю. Прежде чем прикончить меня.

– Как насчет Программы защиты свидетелей? Вот кого нам нужно хорошенько порасспросить в первую очередь, если папа работал с ними.

– Не «если», а так и есть. – Отец был куда более темной лошадкой, чем они могли предположить.

– В таком случае, возможно, их смерть была связана с другим делом, над которым он работал. Помнишь его последние слова? «Я ничего вам не скажу. Можете делать со мной что угодно – я ничего вам не скажу». – Эти загадочные слова не давали им покоя всю жизнь. – Может быть, он защищал еще и другого свидетеля. И умер, пытаясь сохранить жизнь хотя бы одному из своих подопечных. – Мак начал расхаживать взад-вперед. – Вот к чему нам нужен доступ – к его старым делам.

Как будто им поднесут их с поклоном. Тут не обойтись без подкупа или ответной услуги.

– Возвращайся на ранчо, – сказал Салливан. – Проверь, как там остальные. И принимайся за работу. Тяни за все нити сразу. Масса людей нам чем-нибудь, да обязана. Начнем звонить во все колокола.

Мак помолчал.

– А ты? Ты что, собираешься остаться здесь один? То есть я хочу сказать, можно ли сделать из себя более заметную цель?

– Возвращайся на ранчо, – повторил Салливан. – Все со мной в порядке. И все будет хорошо.

– Ни фига ты не в порядке. У тебя рассудок помутился. Слушай, возьми себя в руки. Селия…

– Селия – это то, что сейчас для меня важнее всего.

Мак тихонько присвистнул:

– Даже так?

– Именно так, – согласился Салливан.

Мак смерил его взглядом.

– Тогда как насчет того, что я достану тебе тачку? Ну знаешь, такую, чтобы не взорвалась, когда ты повернешь ключ в зажигании?

Она заснула, но, когда услышала знакомое бряцание металла, мгновенно открыла глаза. Она подскочила и села на койке. В этой чертовой камере было темно. Слишком темно.

Когда она прикрыла глаза, чтобы немного отдохнуть, из коридора в камеру просачивался слабый свет. Но теперь он не горел.

Послышались шаги. Они приближались к ее камере.

– Не бойтесь…

Это был голос капитана полиции Бена Ховарда.

– Вас переводят в другое место, мэм. – В лицо Селии ударил яркий свет, и она подняла руку, чтобы заслонить глаза. – Ради вашей безопасности.

В коридоре раздались еще шаги. Два человека, различила Селия. Пока Бен возился с замком, она медленно поднялась с койки.

– Кто отдал приказ о моем переводе?

– Я.

Она не могла разобрать, кто второй человек, но голос первого – вернее, первой – узнала сразу.

– Вы попросили связаться именно со мной, – сказала Александра Санчес. – Вы уедете со мной и расскажете мне во всех деталях, что произошло с Рональдом Уортом.

Селия знала, что эта история привлечет внимание Александры.

Теперь бы еще знать, что Александра не привезет ее на бойню.

– Он умер. Хотя перед его смертью события приняли довольно интересный и неожиданный поворот.

– Уверена, так оно и было, – пробормотала Александра.

– Вам уже отдали тело? – спросила Селия. Она знала, что Александра первым делом поручит команде своих экспертов обследовать его.

– Да.

Свет все еще бил Селии прямо в глаза, и это раздражало ее до безумия. Она двинулась вперед и почувствовала, что кто-то схватил ее за руки.

– Извините, – произнес Бен. – Но я должен надеть на вас наручники на время перемещения.

Внутри у нее все сжалось.

– Это не выглядит как стандартная процедура.

– В этом деле вообще нет ничего стандартного, – заметил Бен. – Но приказ о вашем переводе получен от самого губернатора…

– Мы старые приятели, – продолжила Александра. – Он был только рад помочь мне со всем этим.

О, в этом Селия не сомневалась. Разумеется, губернатор был счастлив содействовать ЦРУ. Помоги мне, а я помогу тебе. Старая добрая практика.

– Он поклялся, что вы будете в безопасности, – добавил Бен. – Только по этой причине и осуществляется перевод.

Правильно. Потому что, если ты не доверяешь ЦРУ, то кому вообще ты можешь доверять?

– Полагаю, вы также затребовали останки Портера Вэнса? – спросила Селия.

Наручники защелкнулись.

– Да. Когда капитан Ховард рассказал мне о теле, которое недавно было найдено неподалеку от «Макгуайр секьюрити», я провела небольшое расследование и выяснила, что пострадавший тоже был… одним из нас.

Был. Александра произнесла это с нажимом, несомненно вкладывая в слова особый смысл.

– Мы хотим сравнить повреждения на обоих телах, – мягко произнесла Александра. – На данный момент рабочая версия такова, что оба они были застрелены снайпером. Скоро мы узнаем, одно и то же это оружие или нет, а по оружию найдем и убийцу.

Они вышли из здания участка через заднюю дверь. Было все еще очень темно. Но когда открылась дверь, Селия успела заметить маленький переулок за участком.

У обочины стоял черный внедорожник.

– Вы даете слово, что она будет в безопасности? – спросил Бен. Его рука лежала на сгибе локтя Селии.

Александра Санчес обернулась. Они стояли на заднем крыльце, и их освещали только звезды, но Селия сумела разглядеть профиль Александры. Ее волосы были стянуты в низкий узел, она была одета в длинную юбку и свободный топ.

– Даю вам слово, капитан. Я не собираюсь причинять Селии Джеймс никакого вреда.

Александра направилась к внедорожнику. Она открыла заднюю дверь и встала рядом. Селия видела, что капитан встревожен. Это было почти трогательно.

– Не беспокойтесь обо мне, – сказала она. – Я способна сама о себе позаботиться.

– В наручниках?

Она улыбнулась:

– Работая агентом ЦРУ, можно научиться очень многому. – Например, как быстро избавиться от наручников. – Когда Салливан вернется… завтра… – а она не сомневалась, что он обязательно вернется за ней, – скажите ему… скажите, что это было не прощание.