Глаза Неттлза округлились, словно он только что увидел бога. Маккенна позволил себе немного размяться, а затем тяжело сел на кирпичную стену рядом с Небраской. Прошло мгновение или два спокойного созерцания, но тревога Маккенны вдруг вернулась. Он хотел оказаться в другом месте.

Чтобы успокоить нервы, капитан попытался отвлечься разговором.

– Где ты служил? – спросил он у Небраски.

Тот был не слишком болтлив, но обладал непринужденным отношением к людям. Он, казалось, был рад поговорить, что делало его самым расслабляющим из Безумцев.

Здоровяк снова затянулся и сказал:

– Операция «Несокрушимая свобода»[21] в две тысячи третьем. Отправился к талибам, остался из-за опиума. – Он выпустил дым и слегка улыбнулся. – Вернулся, пытался работать по контракту. Меня не взяли. Пытался водить автобус…

– Дай угадаю, – сказал Маккенна. – Тебя не взяли?

Небраска взглянул на него, все так же улыбаясь. «Угадал», – говорило его выражение.

Какое-то время они сидели молча. Возможно, Небраска и был непринужденным человеком, но еще у него был высокий уровень интеллекта. К тому же он выглядел усталым, как будто слишком тяжело и слишком долго толкал свою жизнь.

Взвесив в голове свой вопрос и думая, следует ли его задавать, Маккенна все-таки решился:

– Так… тот офицер… Он выжил?

– Что, прости? – ответил Небраска.

– Начальник-мудак, которого ты подстрелил. Он выжил?

– Забавно. – Маленький кивок. – Выжил.

– И где он сейчас? – спросил Маккенна.

На лице Небраски появилось нечто среднее между грустью и весельем. Он посмотрел на Маккенну и слегка склонил голову, словно перспективный комик, который ожидает, пока крошечная аудитория поймет его шутку. Маккенна непонимающе нахмурился, но потом до него вдруг дошло. У него отвисла челюсть:

– Да ты гонишь!

Небраска вздохнул и поднял волосы, показывая рубцеватый шрам на темной коже, а потом пожал плечами:

– Я промахнулся.

Маккенна моргнул.

– Зачем… зачем ты это сделал?

– Промахнулся?

– Выстрелил в себя.

– Врачи до сих пор меня об этом спрашивают. – Небраска снова затянулся сигаретой. – Я пришел в больницу с пулей в голове. Поэтому я… понимаешь… – он махнул рукой. – Иногда смутный.

Маккенна почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он откашлялся и спросил:

– Мне стоит беспокоиться?

– Наверное, – мрачно ответил Небраска. Он встал и, выбросив окурок, пощупал шрам, а потом улыбнулся и указал на небеса. – И все-таки бог не забрал меня к себе.

Маккенна ожидал, что он уйдет, но Небраска на мгновение остановился и взглянул на своего нового друга, как будто раздумывал, открывать ли более ужасающие истины. Наконец, он, казалось, решился, но то, что он сказал, удивило Маккенну, – удивило и заставило вздрогнуть:

– Я тебя прикрою, шеф.

* * *

Постоянный шум на стоянке действовал Неттлзу на нервы, а рев мотора газующего всего в нескольких футах мотоцикла окончательно вывел его из себя.

Нахмурившись, он сказал:

– Нельзя ли потише?

Байкер бросил на него скептический взгляд.

– А ты меня заставишь, петушок?

Неттлз вскочил на ноги и двинулся к нему.

– Заставить тебя, петушок? Как ты себе это представляешь? Типа, я дам тебе полномочия? Своим членом? Я смущен.

Байкер бросился к нему, вне себя от гнева и чванства – история, которая, несомненно, включала в себя сто подобных встреч, и все они заканчивались одинаково. Неттлз наслаждался этим моментом, когда уверенность парня переполняла его так же, как все лучшие эмоции – любовь, ярость… унижение. А затем выбросил руку с такой плавностью, что любой, кто смотрел, увидел бы почти случайное движение. Байкер бы с этим не согласился – он пошатнулся и, задыхаясь, рухнул на землю.

* * *

Стоя перед торговым автоматом, Маккенна увидел стычку и покачал головой. Отлично. Просто чертовски здорово. «Разве этим ребятам не понятно, что нужно вести себя сдержанно?» Он ударил автомат кулаком. Внезапно и без предупреждения из нижней части выпал бумажный стаканчик, который начал наполняться кофе. Маккенна немного посмотрел на него (он еще не засовывал деньги) и решил считать это хорошим предзнаменованием.

Неттлз может позаботиться о себе, верно?

Конечно, капитан надеялся, что это так.

Мимо прошел Небраска, который направлялся в комнату мотеля, и, бросив последний взгляд на Неттлза, Маккенна последовал за ним.

Небраска постучал в дверь – два коротких и три длинных удара, как было договорено, – и Койл открыл ее почти сразу.

– Как раз вовремя, – сказал он, переводя взгляд с Небраски на Маккенну, прежде чем отступить назад, чтобы впустить их в комнату.

Маккенна понял его серьезность в тот момент, когда они вошли. Женщина на кровати перевернулась и, похоже, пошевелилась. Баксли и Линч стояли у постели их Спящей Красавицы с видом ожидающих отцов. Она снова пошевелилась, застонала, и Небраска тоже подошел ближе. Он поднял руки в таком жесте, как будто незнакомка уже проснулась и может дать деру, а он хочет успокоить ее, прежде чем она навредит себе.

– Полегче, – обратился Небраска к остальным. – Когда она откроет глаза и увидит рядом кучку ублюдков, ее может хватить кондрашка.

– Понятное дело, – сказал Койл, с беспокойством кивнув, а его глаза были еще более сумасшедшие, чем обычно. – Остыньте.

Заметив обеденный поднос на тумбочке, которая стояла рядом с кроватью, Маккенна нахмурился. Крошечная чашка кофе, кукольный тролль, открытка, рисунок тележки для покупок, единорог из фольги. Как будто приношения Богу Идиотов.

– Что это за хрень? – спросил он.

Баксли выглядел сконфуженным.

– Мы хотели, чтобы она чувствовала себя комфортно. Когда проснется. Открытка от меня, единорог от Неттлза…

Маккенна поднял руку, прерывая его, и кивнул, как будто объяснение Баксли действительно имело смысл. «В каком-то смысле, – подумал он, – так оно и было». Безумцы были похожи на комбинацию детей и диких кошек доктора Моро[22] – диких, но осознающих странное очарование домашнего уюта.