— Нет, не нужно, — снова заявил Николас. Но проклятая таблетка уже подействовала: его веки отяжелели, и он повалился на подушки. — Это ты виновата, — бормотал он, пока Хэлен поправляла одеяло. — Совсем меня залечила.

Она улыбнулась.

— Только так я могу сдерживать тебя, — услышал Николас, погружаясь в сон. — И себя.

Хэлен услышала вой, потом ужасный грохот. Ее ноги оказались на полу еще до того, как она окончательно проснулась.

— Проклятье! — в бешенстве простонал Николас.

Она выбежала в коридор и опустилась на колени рядом с Ником, который распластался на ковре.

— Что с тобой?

Николас ухитрился принять сидячее положение и схватился за колено.

— Нога, — прохрипел он.

Хэлен в темноте принялась ощупывать его колено.

— Можешь встать, Ник?

— Могу.

— Что случилось?

— Спроси своего проклятого кота, я чуть не наступил на него.

— О господи! Я совсем забыла, что он тут обычно спит, — извиняющимся тоном сказала Хэлен. — Дай руку. — Она помогла Николасу подняться.

В лунном свете Лэндж показался ей выше, внушительней. Ее руки почти бессознательно гладили его тело. Отрывки сновидений еще роились в голове Хэлен. Когда ее разбудил шум, ей снился прекрасный сон. Там она так же касалась Ника — легко и нежно. Хэлен снились такие сны с тех пор, как она приехала.

Теперь они стояли в темноте совсем близко. Под его пристальным взглядом сердце Хэлен бешено заколотилось. Она вдруг вспомнила, что на ней лишь тонкая ночная сорочка. Николас тоже был почти раздет.

Хэлен смутилась, поправила волосы и посмотрела прямо ему в глаза.

Лэндж отвернулся.

— Я хотел попить.

— Я принесу тебе стакан воды.

— Я имел в виду не воду, — хрипло произнес он.

— Ну, ладно. Возвращайся в постель, я тебе принесу.

Николас не двигался.

— Я хотел не только пить, — наконец сказал он.

— А… — Хэлен опустила глаза. — Конечно. Извини.

Она отступила, и Николас медленно прошел в ванную.

Хэлен не отрываясь смотрела на закрытую дверь. Можно было возвращаться в постель, но она не могла.

Она прожила рядом с Николасом уже несколько недель, стала его партнером, его другом. Но Хэлен хотела большего. Она мечтала об этом с пятнадцати лет. Хэлен хотела любви Николаса Лэнджа.

Ник боролся с ней с самого начала, но еще больше он боролся с самим собой, со своими чувствами, сильными и трепетными.

Николас вышел в коридор и остановился, увидев стоящую там Хэлен. Она не двинулась с места. Лэндж осторожно проковылял мимо нее в спальню. Хэлен последовала за ним. Он прислонил костыли к спинке кровати, лег и только после этого взглянул на Хэлен.

— Ты пришла засунуть меня в постель?

Она прикусила губу.

— Во что бы то ни стало, — кивнула она.

Хэлен очень осторожно подоткнула одеяло, смахнула сбившуюся прядь волос со лба Николаса. Его темные глаза следили за каждым ее движением. Девушка почувствовала себя неловко, даже глупо. Она выпрямилась и попыталась улыбнуться.

Николас прищурился.

— Ты не поцелуешь меня перед сном? — насмешливо спросил он.

Лучше бы он этого не говорил!

— Проклятье, Хэлен! Подожди…

Но она ждала слишком долго. Хэлен не могла отказаться от своей мечты. Ее горячие губы коснулись его рта.

Сначала Николас сопротивлялся. Она чувствовала его напряжение, его отчаяние, но протест постепенно таял в огне ее страсти.

Этот его поцелуй был похож на предыдущие: жаждущий, требовательный. И в то же время он был совсем другим. Раньше прикосновение его губ означало прощание, теперь — приветствие, обещание, предзнаменование будущего счастья.

Хэлен наслаждалась его поцелуем, целиком погружаясь в это ощущение. С ней был тот Ник, которого она ждала, о котором мечтала. Но ни одна фантазия Хэлен не могла сравниться с действительностью!

Он невероятно прекрасный, загадочный и самый близкий человек. И Хэлен со всевозрастающей страстью отвечала на его поцелуи: она чувствовала себя так, словно всю жизнь провела в пустыне, а теперь могла утолить свою жажду.

Когда наконец Хэлен отстранилась, чтобы перевести дух, ее сердце, казалось, готово было выскочить из груди. Охваченная страстью, она хотела большего, хотела… Но Хэлен не успела ничего сказать, потому что Николас снова целовал ее. Поцеловал именно так, как это ей представлялось в мечтах.

Да! О да! В точности так.

Хэлен все теснее прижималась к своему ковбою, гладя его темные волосы. Ее пальцы нежно касались его ушей, шеи, плеч. Сильные руки Ника скользнули вниз по спине Хэлен, исследуя изгибы ее тела. Изнемогая от желания, Николас сорвал одеяло, разделяющее их тела.

Хэлен трепетала от наслаждения, когда он, слегка покусывая ее губы, дразнил их кончиком языка. Возвращая Нику поцелуй, она почувствовала, как дрожь пронзила и его.

Это казалось так естественно — заниматься любовью с Николасом. И как необычно — ведь у нее ни с кем еще такого не было: ни с Гэри, ни с другими мужчинами. Хэлен знала, что ее чувства к Нику гораздо глубже, сильнее, эмоции полностью захватили ее. Все было так, как должно было быть, и ничто не могло помешать: ни недостаток опыта, ни боязнь показаться неловкой, неумелой. Она не сомневалась в себе ни секунды.

Ведь рядом был ее Ник.

Хэлен покрывала поцелуями его лицо, шею, грудь, нежно покусывала мочки ушей.

— О, Ник… — шептала она. — Мой… мой Ник!

Сколько раз Хэлен мысленно произносила эти слова! В ее нескончаемых фантазиях ковбой принадлежал только ей. Однако в действительности он сопротивлялся, отказывался от нее, спорил, убегал, наконец.

Только не сегодня. Не сейчас.

Ник изумленно смотрел на нее большими темными глазами, и его рука нерешительно гладила щеку Хэлен.

Она тихонько засмеялась.

— Ты простудишься. Ты же весь разделся.

— Не волнуйся, милая, — прошептал Николас.

Хэлен стала натягивать на него одеяло, но он удержал ее.

— Не уходи, — в его срывающемся голосе звучала неподдельная страсть. — Останься… еще немножко.

Навсегда, мой милый, думала Хэлен. Навсегда.

— Хорошо, — ласково сказала Хэлен, и ее горячий поцелуй полностью лишил Николаса самообладания.

Он же не каменный, черт побери!

Ковбой сопротивлялся. Как он боролся с собой!

С тех пор как Хэлен Хэмфри ворвалась в его жизнь, он боролся с ее обаянием изо всех сил. А она отнюдь не облегчала ему задачу своей очаровательной улыбкой, энергией и обольстительной фигуркой. И Николас все это выдерживал. До этого момента.