– Ай, пусти, идиотка! – заорала она, и я испугалась, что сейчас сбежится народ.

– Отпущу, но ко мне не смей приближаться. И не ищи виноватых, если сама не можешь разобраться в отношениях с мужчиной.

Я отпустила руку и бодренько, чуть не бегом, зашагала в сторону перехода в другой корпус.

Убедившись, что погони нет, забилась в угол, с трудом переводя дыхание. Я запыхалась и от быстрой ходьбы, и от стресса. Не могла поверить, что это все произошло со мной. Во-первых, я словно замороженная, не среагировала на явные оскорбления. От Матвея мне только спустя время удалось установить защиту, когда поняла, что на самом деле я не такая курица, как он меня пытается убедить. А тут такой наезд! А приемчик? Я же никогда не занималась единоборствами! Да, в книгах читала, как герои лихо нейтрализовали преступников. В кино видела. Но без практики такое проделать? Я даже покрутила головой, пытаясь понять, не приснилось ли мне это. Так нет же. Вот сижу за колонной, и в приоткрытое окно хорошо так тянет холодом, приводя меня в чувство.

Однако насладиться своей победой не удалось. Меня отыскала Верочка и, оглядев с головы до ног, подарила улыбку гиены.

– Что, подруга, досталось на орехи? – жадно пытаясь отыскать у меня на лице следы потерянности или огорчения, с притворным сочувствием полюбопытствовала она.

– Я что, белка тебе? – прикинулась я непонимающим тушканчиком. – Ты о чем?

– Ну невеста Антона тебя нашла? – подозрительно сощурившись, Верочка не желала упустить свой кусок удовольствия от моего унижения, раз уж не застала этот процесс воочию.

– А, ты об этой ненормальной? Сочувствую Антону, – я безразлично пожала плечами. – А ты откуда знаешь?

Верочка заколебалась, не зная, какой ответ выбрать, чтоб больней меня уязвить. Но под моим пристальным взглядом не нашла ничего лучшего, чем сказать правду, слегка утрировав.

– Она решила, что у меня с Антоном роман. Ну ты же знаешь, что он мне знаки внимания оказывал?! Я пришла убирать к нему, а там уже компания приехала. И эта моделька белобрысая как приревновала ко мне!

Верочка кокетливо хихикнула и закатила глаза, очевидно, погрузившись в свой придуманный мир, где все мужчины при виде нее падают и сами собой в штабеля укладываются.

– Вот. А Антон ей такой и говорит: «Слушай, ты, кошка облезлая! Не смей обижать девушку! Ты ее мизинца не стоишь! Белоручка и неумеха!»

Пфф…Вот прямо этими самыми словами и сказал… Ага-ага…Интересно, она на самом деле считает меня такой тупой, или сама верит в то, что говорит? Я оказалась перед дилеммой – указать на то, что некоторые моменты не соответствуют действительности и навлечь на себя гнев, или промолчать, сохранив остатки душевного спокойствия.

Но вопрос решился просто. Верочка не стала ждать, пока я отреагирую. Она неслась дальше, смакуя подробности.

– А потом знаешь, что? Он сказал: «Верочка! Огромное вам спасибо за заботу! Я вас сам найду, когда здесь разберусь!» Вот! Но очевидно, она его никуда не отпускала. А сегодня прямо с утра мадам Брошкина нашла меня и давай собак спускать. «Ты стерва, увела у меня мужика! Я этого так не оставлю! Ты сегодня же вылетишь с работы!» Ну тут уж прости, работа мне нужна. Так что я сказала, что никого не уводила, возможно, он из-за Милы взволновался…А она мне, кто такая Мила? Ну, подруга, без обид! Оно мне надо, с работы вылетать?

– Конечно, не надо. Не скажу, что на твоем месте я поступила бы так же. Но что получилось, то получилось. Да и тебя легче подставить. Еще пожалуется, что ты украла что-нибудь. С нее станется. А ты память тренируй.

Я не удержалась, чтоб не дать совет. Врать вообще нельзя. А с плохой памятью тем более. Вот Верочка уже забыла, что Антону она представилась Вероникой. И вряд ли за это время ему кто-нибудь о ней что-то сказал.

– Зачем? – вытаращила она свои ярко подведенные глаза.

– Чтобы не путать детали, когда в правду добавляешь вымысел!

Вот теперь все. Прощай, хрупкая, как осенний лед, дружба. Сейчас скооперируется с Барби, и они вдвоем придумают для меня ужасную «мстю». А мне работа нужна даже больше, чем Верочке…

Но сказанного слова не воротишь. Мне аукнулась и дерзость с Дианой, «умничанье» с Верочкой. Эти разные, как коровья лепешка и эльф, девушки, кажется, решили основательно подружить против меня. Не думаю, что Диана смогла бы так быстро найти на меня управу. А вот с подачи «подружки» – очень может быть.

Только я покормила Ладушку и отправила ее к Сергею на «Веселые старты», как у меня завибрировал телефон. «Управдом» – так я обозвала в контактах Орехова, нашего управляющего – немедленно требовал к себе.

Опять вокруг хозяйского Данечки хороводы водить? Вздохнув, я побрела в кабинет начальника. Где застала «подружек».

– Вот! Она! – Диана ткнула в меня наманикюренным пальцем и нацепила на лицо маску оскорбленной невинности.

Логично, что она это не он. Но какого черта? Верочка смотрела в пол, смущенно теребя край форменной рубашки.

– Мила, – словно сам Зевс, рыкнул Орехов. – Ты что себе позволяешь?

– Уточните, пожалуйста, – тихо попросила я, уже сообразив, о чем речь.

– Ты оскорбила гостью, набросилась на нее с кулаками! Ты в своем уме? – продолжал гневаться управляющий.

– И не думала. Даже не сказала ни одного обидного слова, – попыталась возразить, но, похоже, мое мнение здесь никого не интересовало.

– Верочка свидетель. Ты оскорбила нашу гостью и ударила. У тебя есть два варианта. Либо ты публично извиняешься перед Дианой Петровной, либо я тебя увольняю за дискредитацию имиджа отеля, который тебя, между прочим, приютил.

В виски мощным резким толчком ударила кровь. Я знала, что люди способны на многое. Но каждый раз, столкнувшись с подлостью или несправедливостью, я впадала в ступор, превращаясь в застывшего суриката. Мой мозг не может принять это. И каждый раз я испытываю настоящий шок, хотя, кажется, уже жизнью много раз ученая.

Но сейчас это было через край. Одно дело мелкие, досадные пакости, другое – публичное унижение. Я с трудом сглотнула комок, подступивший к горлу, и из последних сил удерживала слезы. В носу противно щипало. Ну как они могут так вывернуть все?!

– Как вы себе это представляете? – сдавленным голосом спросила я.

Диана хмыкнула, презрительная гримаска мелькнула на ее лице, и оно снова приняло выражение поруганной добродетели.

– Берешь микрофон, в ресторане, как ты обычно сообщаешь о предстоящих мероприятиях. И говоришь. «Дамы и господа! Минуточку внимания! Я хочу извиниться перед Дианой Петровной за свое неподобающее поведение. И признаться в том, что вела себя аморально и вешалась на чужого мужчину». Делов-то?

Она задрала подбородок, очевидно, гордясь, что придумала такую изощренную месть. А я просто представила эту картину со стороны. Да кому я нужна со своими признаниями? Люди пришли в комфортной обстановке поесть, послушать нашу скрипачку Машу, но никак не за отрицательными эмоциями.